Этюды черни. ОЛЬГА УСКОВАЧитать онлайн книгу.
на мосту[5].
А ночью разразилась странная для конца лета гроза. Стеной лил дождь. Шарашили молнии. Когда раздался звонок, Дина уже знала, что услышит:
– Дина, папы больше нет…
Через год, приходя в сознание, Дина Кускова услышала:
– Ты сколько это ей вколол, дебил? Ты понимаешь, что если она кони двинет, то нас сожгут на Красной площади, а пепел в унитаз смоют?! Почему она орет во сне про костер, идиот? Это бред? Ей плохо?
– Ну что вы, Семен Карломарксович! Ей хорошо! Это приятное снотворное… Это она песенки пела… Давление и пульс нормальные. Вот уже и глазки открыла. Здра-а-авствуйте, Дина Алексеевна! Продолжим разговор в правильной обстановке…
Глава 3. Правильная обстановка
– Ковальски, доложите обстановку!
– Марлин, нет оснований бояться внешнего мира.
– Если не считать уличной преступности.
– И стихийных бедствий.
– Промышленных катастроф.
– Нападений барсуков.
– Вы, двое, закончили?
– Падающих космических обломков… Всё, закончили…
– Ну что вы, Семен Карломарксович! Ей хорошо! Это приятное снотворное… Это она песенки пела… Давление и пульс нормальные. Вот уже и глазки открыла. Здра-а-авствуйте, Дина Алексеевна! Продолжим разговор в правильной обстановке…
Дина очнулась на столе посреди какого-то очень помпезного, но генетически знакомого помещения. Мать честная! Это же Георгиевский зал Кремля! Перед еще наполовину одурманенным сознанием возник образ митрополита Филарета, вручающего ей какой-то пригласительный манускрипт и бормочущего:
– Пожалуйте, матушка! На освящение и открытие, так сказать… не побрезгуйте…
Потом образ старца-интригана померк, и тут же поплыл перед одурманенным взором распростертой женщины раскалывающийся от огромной многокилограммовой бомбы прекрасный белоснежный потолок зала. Динка зажмурилась, но взрыва не произошло. Бомба застряла в перекрытиях и начала разваливаться на куски, не сдетонировав. Изображение опять задрожало и исчезло, а Дина почувствовала, что стол, на котором она лежит, удлинился, покрылся яствами и бутылками, вокруг него оказалось вдруг очень много крепких серьезных мужиков в парадной советской военной форме, увешанных орденами, с бокалами в руках. Невысокий рыжеватый горец произносил тост, пристально глядя на лежавшую перед ним на столе товарища Кускову:
– За великий советский народ!
Дина вздрогнула, попыталась привстать от торжественности момента, но картинка опять расплылась в наркотическом мареве, и она наконец очнулась полностью.
Но не исчез вместе с мороком исторических видений сам великолепный Георгиевский зал Большого Кремля. Он холодно и величаво окружал ее, поражая многоярусным хрусталем люстр, резными пилонами и невероятными судьбоносными дверями. Вошел в такую дверь – и жизнь потекла по-другому.
Она вспомнила, как была здесь в первый раз, когда Президент Российской Федерации принимал
Цит. по: Я. Полонский «Песня цыганки».