Последний ряд, место 16. Давид КонЧитать онлайн книгу.
Иерусалима!
Дана ответила на рукопожатие и постаралась остаться невозмутимой. Но губы сами собой расплылись в улыбке. «Лучший адвокат Иерусалима». Ради такого заявления стоило взяться за это дело, которое ей не нравилось с самого начала…
…Взять это дело Дану уговорил ее шеф, руководитель конторы «Кан, Даммер и Эбель» Велвел Даммер. Он поймал Дану у лифта, когда та собиралась отправиться на обед, и попросил «заглянуть к нему на пару минут». Дана вошла в кабинет шефа с видом на Стену Плача[11] и башню Давида[12]. Этот вид был предметом тайной зависти Даны и стимулом для продвижения по карьерной лестнице. Когда-нибудь она станет именным партнером компании и получит кабинет, выходящий на эту сторону. Она поставит на балконе стол и будет готовиться к процессам, обозревая не аллеи парка Тэдди[13], забитые в любое время велосипедистами и толстяками, бегущими трусцой, не новостройки развивающихся районов, а древнюю святыню и копошащихся у ее подножия людей. Мечтая о грядущих успехах, она устроилась в огромном кресле, обтянутом синим бархатом. Шеф мнил себя приверженцем «стиля царей Израиля» и мебель предпочитал старинную и тяжелую, которую, по выражению его водителя Боаза, «не сдвинуть и бульдозером».
– Понимаешь, – начал шеф, и Дана сразу поняла, что речь пойдет о чем-то очень личном. Уж слишком напряжен и взволнован обычно спокойный Велвел Даммер. – Я вел это дело сам, но прокуратура выяснила, что обвиняемый, этот самый Эмиль Фишер, мой родственник. – Даммер махнул рукой, словно отмахивался от обвинений в конфликте интересов, и добавил: – Дальний. Даже очень. Наши бабушки какие-то там сестры. Но прокуратура подняла шум. Дело взяла под личный контроль эта очкастая скотина Хесин. Он не упустит случая уколоть меня. Судья не требовала моего отстранения, но ты же понимаешь. – Шеф поднял глаза на Дану, и она кивнула. – Зачем нам подставляться? Поэтому я откажусь от дела и отправлю в прокуратуру официальное письмо. Но мне бы хотелось, чтобы дело продолжила ты.
Шеф замолчал, очевидно ожидая ее реакции. Дана собрала всю волю в кулак и не проронила ни слова. Может ли быть что-то хуже для адвоката, чем продолжать дело, начатое коллегой? «Конечно, может, – подумала Дана. – Еще хуже продолжать дело, начатое шефом». Кроме того, она еще не получила всей информации для принятия решения, хотя личная просьба Даммера, да еще и высказанная таким проникновенным тоном, оставляла ей очень узкое поле для отказа.
– Ему грозит реальный срок, – продолжил шеф после недолгой паузы. – Мне бы не хотелось, чтобы он оказался за решеткой. Его мама этого не переживет. Ей 76 лет, и она опекает его, как пятилетнего. – Даммер выдержал еще одну паузу и добавил: – Они живут вдвоем. Он разведен.
– А сколько ему лет? – спросила Дана, хотя по возрасту матери все подсчитала сама. Должно быть около пятидесяти.
– Сорок семь, – подтвердил ее подсчет шеф. – Он поздний ребенок. От второго брака.
– У него есть дети?
– Да. Семнадцатилетний сын. Живет