Лондон в огне. Эндрю ТейлорЧитать онлайн книгу.

      – По словам господина Манди, Лейн почти не умел писать. Возможно, эти слова написаны рукой Джема? Но тогда что эта бумага делает в сундуке у Лейна?

      Я ждал, но госпожа Олдерли молчала.

      – В четверг вы сказали господину Уильямсону, что раньше Джем служил у родственника первой жены вашего мужа, – произнес я.

      Она поглядела на меня так, будто упоминание об этом ее не только удивило, но и рассердило.

      – Да, он служил у отца племянницы моего мужа, госпожи Кэтрин Ловетт. Но кровного родства между ней и господином Олдерли нет, она дочь брата его первой жены. Джем работал у ее отца, когда они жили на Боу-лейн – это недалеко от Чипсайда. Потом он вместе с Кэтрин перебрался в дом ее тети, а оттуда переехал к нам вместе с ней.

      – В таком случае могу я побеседовать с госпожой Ловетт? – спросил я. – Если Джем бывший слуга ее отца, она, вероятно, знает о нем больше.

      – Это невозможно. Моя племянница сейчас в отъезде, она гостит у друзей в деревне. Бедняжка плохо переносит летнюю жару, а из-за Пожара Кэтрин стало еще хуже, поэтому ее дядя решил, что смена обстановки пойдет ей на пользу. – Госпожа Олдерли взяла перо и склонилась над письмом. – Можете расспросить ее про Джема, когда она вернется. Когда будете говорить с господином Уильямсоном, пожалуйста, упомяните обо мне и поблагодарите его за то, что он был к нам так добр.

      II

      Пепел и вода

      6 сентября – 31 октября 1666 года

      Разгоряченная и грязная, Кэт добралась до двора «Трех петухов» ранним утром в четверг, 6 сентября. Пожар все еще бушевал, но ветер переменился: теперь он дул не в восточном направлении, а в южном и к тому же утратил силу. Даже поглощенная тем, чтобы пробраться сквозь толпу, Кэт обратила на это внимание. Во время Пожара все следили за ветром.

      У девушки не было ничего, кроме того, что на ней надето, небольшого узла с вещами и предмета, который Джем вложил ей в руку, когда она сбегала из Барнабас-плейс. После нападения кузена Эдварда Кэт до сих пор страдала от постоянной тупой боли. При резких движениях боль становилась такой сильной, что у Кэт перехватывало дыхание. Бедра и руки были покрыты синяками.

      В любую другую ночь во дворе «Трех петухов» в этот час было бы темно и тихо: двери заперты на засовы, окна закрыты ставнями. Но сейчас обычный порядок вещей перевернулся с ног на голову. В небе сияло огненное зарево, заливая двор зловещим светом. Половину двора занимала тяжело нагруженная повозка.

      Дом госпожи Ноксон находился рядом с домом аптекаря, который Кэт узнала по вывеске со ступкой и пестиком, раскачивавшейся над входом. Дверь была открыта. С крыльца спускались два носильщика с парой вирджиналов[5], а вокруг, будто взволнованный терьер, носился молодой джентльмен.

      За ними в коридоре стояла видная женщина среднего роста с пышными формами. В отличие от мужчин она сохраняла полную невозмутимость. В руке женщина держала листок бумаги.

      – За обеды, заказанные в комнату, с вас причитается тридцать пять шиллингов, сэр, – произнесла она резким голосом, легко перекрывая