Жизнь моя, жестянка. Галина Григорьевна ЧерненкоЧитать онлайн книгу.
пытался меня прижать в углу и схватить за выпуклости. Он смотрел на меня из-под бровей своими серыми глазами и вздыхал, а я мечтала его поскорее выпроводить. Как-то не очень я себя чувствовала. Мне казалось, что живот раздулся, и стал тяжелым.
К обеду он выкатился, а я можно сказать, впервые со времени отъезда Сашки осталась наедине с дочуркой и трезвая. Честно говоря, на меня накатил страх. Я, дотащив свой живот до дивана, прилегла и почувствовала свою вселенскую беспомощность. Вот лежу тут сейчас, не очень мне хорошо, а я даже не знаю, что со мной происходит, и за руку подержать некого, просто для ощущения человеческого тепла.
Хорошо хоть Ольга маленькая сидела рядом на диване и перебирала свои игрушки, в то бы я провалилась в страдания. А так я просто лежала на боку и думала о том, сколько же мне еще терпеть эту тяжесть. Ведь беременность Ольгой я и не заметила совсем, да и не была Ольга в моем пузе такой активной. Да, попинывалась иногда, но чтобы так активно и резко, такого не помню.
Мне очень не нравилось мое состояние. Хорошо хоть дел никаких не было и не надо было суетиться, я просто лежала придавленная животом к кровати и ждала, когда мои ощущения изменятся. Ведь нельзя жить, ощущая такой дискомфорт и давление, это невыносимо. Хотя я догадывалась, что меня давит не беременность, а эмоциональное состояние.
За две с лишним недели проживания с Санькой я привыкла и к вниманию, и к постоянному его присутствию, и к теплу и заботе. Можно, конечно думать, что он просто использовал меня, но и я его использовала, как умела, поэтому все было со взаимным удовольствием. И оставшись в одиночестве, моя голова заполнилась тем, что было вокруг и переживаниями о будущем.
А что было моим будущим? Сами знаете ответ. Конечно Витек. И я, как ни странно, не переживала о том, что будет, когда он придет. Я переживала за то, что он может не прийти совсем. Хотя этого быть не могло, по умолчанию. Вот он то в те времена был в реале бездомным и никому не нужным. Потому что те, кто имел глупость посочувствовать ему и помочь, начинали об этом жалеть почти сразу.
Но я тогда думала совсем в другую сторону, поэтому, лежа на диване, и переживая почти физическую боль от давящего меня живота и от активности живущего там товарища, я мечтала о том, чтобы все это поскорей закончилось и в мою жизнь вернулся Витька. Я настолько привыкла за пару лет проживания с ним к вечной тревоге и ожидании гадости, что, наверное, жить не могла в гармонии. И времени, проведенного с Санькой, мне вполне хватило для расслабухи и отдыха.
К вечеру мне вроде полегчало. Пришла мать моя женщина. Она, моя Лидия Николаевна, была конечно очень резкой и бесчувственной, но мне с ней было как-то защищённо и спокойно. Живот сразу стал легче и я похромала в кухню подогреть ей ужин. А она помыла руки и пошла за мной, выяснять, по какому поводу у меня такое лицо.
Жизнь моя беременная все равно продолжалась, с успехами, тревогами и страданиями. И уже в конце июня я начала мечтать об освобождении, хотя до родов по подсчетам врачей было еще три месяца. Господи, дай мне терпения на это все. Вот что влияет на беременность? Ведь я даже предположить не могла,