Луны Юпитера (сборник). Элис МанроЧитать онлайн книгу.
Она решила, что ей безразлично, распространяется ли это презрение и на нее тоже, однако, по всей вероятности, именно оно помешало ей дать вразумительный ответ по поводу Уиллы Кэсер и рассказать мистеру Стэнли, что она сама работает в издательстве и даже в некотором роде что-то пописывает. Хотя по большому счету мистер Стэнли просто не оставил ей возможности вклиниться.
– Я перед ней преклоняюсь вот уже более шестидесяти лет, – продолжил он и, занеся нож и вилку над тарелкой, выдержал паузу. – Читаю и перечитываю ее книги, и восхищение мое только растет. Только крепнет. Здесь ее помнят. Сегодня у меня назначена встреча с женщиной, которая знала Уиллу, беседовала с ней. Говорят, в свои восемьдесят восемь лет она еще в здравом уме. Стоит только местным жителям узнать о моем увлечении, как они сами предлагают вывести меня на тех, кто готов поделиться воспоминаниями. Это не может не радовать, – торжественно заключил он.
Пока он говорил, Лидия пыталась сообразить, какие ассоциации вызывает у нее такой стиль ведения беседы. Она даже не имела в виду какого-то конкретного человека, хотя в студенческие годы у них, наверное, была парочка преподавателей с похожей манерой речи. Лидия мысленно вернулась в ту эпоху, когда еще оставались люди, пусть немногие, позволявшие себе вести разговор без оглядки на пресловутый демократизм; они изъяснялись официальными, безупречными, чуть высокомерными фразами, хотя и жили в стране, где официальность и педантизм вызывали только насмешку. Нет, это не до конца верно. Такой стиль вызывал не только насмешку, но и смущенный восторг. На самом деле мистер Стэнли навел Лидию на мысль о старой культуре провинциальных городов (с которой она, конечно, не сталкивалась, но была знакома по книгам), где царили идеализм и благопристойность, где были концертные залы с жесткими стульями и тихие библиотеки. В ту обстановку хорошо вписывалось его восхищение этой писательницей – старомодное, как и его речь. Лидия подумала, что он, скорее всего, не учитель: учителям даже в преклонном возрасте не свойственна такая восторженность.
– Вы преподаете литературу?
– О нет. Нет. Никогда не имел такой чести. Нет. Я даже не изучал литературу. В шестнадцать лет пошел работать. В мое время особого выбора не было. Я газетчик.
Лидия вспомнила, что в Новой Англии выходит одна газетенка, до смешного чопорная и консервативная, которая культивирует замшелый слог.
– Вот как? В какой же газете вы работаете? – спросила она и тут же поняла, что такому вдумчивому собеседнику ее любопытство может показаться наглостью.
– Вы о ней, скорее всего, не слышали. Ежедневная газета небольшого промышленного города. Раньше сотрудничал и с другими. В этом была вся моя жизнь.
– А теперь, вероятно, решили написать книгу про Уиллу Кэсер? – Постоянно общаясь с людьми, которые собираются о чем-нибудь написать, Лидия сочла свой вопрос вполне уместным.
– Нет, – строго проговорил он. – Зрение уже не позволяет мне читать и писать больше необходимого.
Вот почему он ел с такой осторожностью.
– Нет, –