Мёртвая тишина. Голос бездны. Raund AlexЧитать онлайн книгу.
это океанический глубоководный желоб на западе Тихого океана. Это самый глубокий из известных на планете Земля. Самая глубокая точка Марианской впадины – Бездна Челленджера. Она находится в юго-западной части впадины, и её глубина составляет 10 994 метра ниже уровня моря. Но так люди думали всегда, пока мы не начали её исследовать более тщательно, используя новые технологии. Наша новая глубина составила 21 846 метров ниже уровня моря, а место, откуда исходит таинственный сигнал, находится ещё ниже – на глубине 23 534 метров ниже уровня моря.
– А как насчёт желоба Тонго, ведь его глубина также не мала – 10 882 метра, или Филиппинский, глубина которого 10 265 метров, ну или Кайман – 7 090 метров? Почему именно Марианский? – заваливал я вопросами Брайена.
– Мы начали с остальных. Один за другим, мы прочесали их все. Но кроме неизвестных ранее видов рыб мы ничего не обнаружили. Но когда мы только начали строительство подводного центра около Марианской впадины, почти сразу уловили тот самый сигнал, про который вам рассказал Сириус.
– Профессор, расскажите про сигнал, – с нетерпением произнесла Мартина.
– Поначалу его уловили инженеры, которые устанавливали сваи для лифта вглубь впадины. Они поймали сигнал на свои сейсмические датчики и решили, что это просто колебания земной коры или сильные подводные течения. По завершении строительства и с началом исследования тот же сигнал уловили и учёные центра, но они приняли его за свой сигнал, только отразившийся от пород, которые там на глубине, но позже, когда сигнал стал интенсивный, чёткий и постоянный, мы поняли, что там внизу что-то есть.
– А не могли бы быть там внизу какие-либо движения водных масс, ну или сейсмическая активность, ну, на той глубине, которую вы смогли достичь?
– В том-то и дело, что нет. Там внизу ничего нет. Вода спокойная, нет ни единого живого организма, что странно. Ведь на глубине 11 000 метров есть живые организмы и существа, а после 12 500 – ничего. Абсолютно ничего. Мертвая зона, мёртвая вода. Мы брали образцы: там нет даже простейших организмов. Но вода при этом остаётся солёной, как и везде, и она не мутная. Там вода полностью прозрачна, что не характерно для морской воды. Я спускался к месту несколько раз в экзоскелете вместе с командой экспертов, они все видели эту воду – она другая. Ил на морском дне словно приклеен, он вздымается и снова ложится без колебаний, нет ничего, просто пустота. Будто время там замерло навсегда. Темно, пусто и жутко.
А с приближением к нужной глубине, сигнал усиливается или нет? – рассказ Брайена начал потихоньку меня заинтересовывать.
– Нет, он постоянен. Никто из моих сотрудников никак не может его разгадать… Я думаю, что это внеземные формы жизни либо оставили что-то там, подающее этот сигнал, либо они сами там живут. Просто из-за недостатка знаний и неразвитости в технологиях мы не могли уловить сигнал. Возможно, они его и раньше подавали. Может, не один год, а может, и не одно столетие.
– Если по-вашему, профессор, это инопланетная форма жизни, то и сигнал, который они посылают, свойственен только