Лето нашего двора. Ольга Ефимова-СоколоваЧитать онлайн книгу.
все же бабушке удавалось заставить Алину, например, убрать опавшие яблоки, то она ловкими и, как она думала, незаметными движениями перекидывала их на наш участок. Так вот почему их у нас так много?! Такого нахальства я уже не мог стерпеть и поэтому под покровом ночи, вооружившись фонариком, с остервенением перебрасывал их обратно. Я специально выбирал самые гнилые и изъеденные улитками и, набросавшись вдоволь, с чувством выполненного долга ложился спать.
Наверное, где-то в глубине души я завидовал Алине еще и потому, что у нее была мама, которой мне так не хватало. Я видел, как каждую субботу их машина подъезжает к воротам, сигналит, и Алина бежит по дорожке, как мама обнимает ее, прижимает к себе крепко-крепко и целует в макушку и, как, обнявшись, они вместе идут к дому. В этой картине было столько нежности, и часто, лежа в постели, я представлял, как Алинина мама приходит ко мне и так же целует на ночь. За эти мысли мне было немного стыдно перед собственной мамой, образ которой постепенно стирался и которую теперь я знал только по старым фотографиям.
Иногда мне очень хотелось с ней заговорить, но казалось, что она меня не замечала. Если мы встречались в магазине, куда ходили за мороженым, то на мой «привет» она всегда закатывала глаза и тяжело вздыхала, как будто я ее чем-то сильно достал. Мое лицо становилось пунцовым, и я злился и давал себе слово, что больше никогда даже в сторону ее не посмотрю. В минуту отчаяния я даже написал стихи: «Ах как сладостны были грезы, и цвели за окном цветы, хороши и свежи были розы, но в руках оставались шипы». Я героически не подходил к биноклю сутки, а как-то даже два дня подряд, но потом все равно находил предлог, чтобы хоть одним глазком взглянуть, как она там и чем занимается.
Я наблюдал, как к ее калитке подходили мальчишки и звали ее: «А-ли-на». И как это просто у них получалось! А она выходила в коротких шортах, обрезанных из старых джинсов, шлепках на босу ногу, майке на тонких бретельках, и мне казалось, что я чувствую запах яблок от ее волос. Как будто он становился еще сильнее.
Как-то раз ленивым движением она послала мяч через забор ребятам, и – о чудо! – по какой-то неясной причине изменив свою траекторию, он приземлился на нашем участке. Это был мой шанс, другого такого не будет. Сердце бешено колотилось в груди. Я вскочил, опрокинул стул, подбежал к окну.
– Теть Мил, а мячик киньте, пожалуйста.
Нет! Я летел, перескакивая через ступеньки вниз, толкнул дверь на веранду.
– Алиночка, лови!
И предательским движением, неловко бабушка отправила мяч обратно.
– Данечка, это ты? Пошел бы, поиграл с ребятами.
Понуро я поплелся обратно наверх к своему наблюдательному пункту.
Потом все выходные шел дождь, и наутро понедельника тоже. Крупные капли падали на ветки яблонь, отчего казалось, что им становилось еще тяжелее. Если открыть окно, то запах дождя смешивался с запахом яблок и становился дурманящим и тревожным.
– Проходи, Алиночка. Ой, вся промокла