Фаина Раневская. Один день в послевоенной Москве. Екатерина МишаненковаЧитать онлайн книгу.
простудами почти не болели.
Однако стоило вернуться к обычной жизни, и вся накопившаяся за годы войны физическая, моральная и психологическая усталость тут же свалилась им на плечи. «Люди непризывного возраста как-то сразу почувствовали, как они устали, – вспоминал Илья Эренбург, – пока шла война – держались, а только спало напряжение – многие слегли: инфаркты, гипертония; зачернели некрологи… Солдаты вернулись в города, разбитые бомбами, в сожженные деревни. Хотелось отдохнуть, а жизнь не позволяла».
Были на каждой улице и свои инвалиды. У аптеки на Сретенке я часто встречал небритого старика в шинели, который все время трясся. Он просил милостыню. Помню, как одна добрая женщина купила ему пирожное и, преодолевая отвращение, пыталась накормить им старика, но у того все падало изо рта и он так ничего и не съел…
В центре города я часто встречал мужика, торговавшего авоськами. Одна нога у него была согнута в колене и опиралась на деревянный протез, вернее, бревно, сужающееся книзу. Встречал и женщину, она тоже чем-то торговала. От коленей у нее ног не было, а были какие-то кожаные ласты, загнутые назад. Спекулянтки ее между собой называли «сороконожка».
В послевоенные годы по большим праздникам, прежде всего Первого мая, на улицу вылезали те, кто в обычное время где-то прятался. Уродцы, испитые, замызганные женщины. У Сретенских Ворот обычно появлялся один, то ли летчик, то ли танкист, со сгоревшим лицом. Вместо лица у него была восковая маска с носом, щеками и усами. Инвалид напивался и обычно сидел на углу Сретенки, около белой церкви. С годами его маска ветшала и все больше отставала от черепа.
А уж сколько было в Москве безруких и безногих, одному Богу известно.
Чрезвычайная государственная комиссия, задачей которой было подсчитать ущерб, нанесенный Советскому Союзу в ходе военных действий и в результате расходов на оборону, начала работать еще задолго до окончания войны. Первые цифры были обнародованы почти сразу после Победы: количество разрушенных городов и сел, промышленных предприятий и железнодорожных мостов, потери в выплавке чугуна и стали, размеры сокращения автомобильного парка и поголовья скота. Потери в войне стали известны не так быстро. Первоначальная цифра в семь миллионов, названная Сталиным, была, мягко говоря, занижена. При Хрущеве уже говорили о двадцати миллионах, при Брежневе о двадцати пяти, при Горбачеве – о двадцати семи. В современном «Вестнике президентского архива» написано двадцать пять – тридцать два миллиона.
Первый эшелон с демобилизованными советскими воинами отправляется на Родину
Женщины-санинструкторы готовы к несению службы. 1942 год
Семь миллионов погибших появились при Сталине не потому, что вождь народов был плохо информирован. Ему было важно максимально занизить наши потери и завысить потери немцев, чтобы показать свою эффективность как Западу, так и советским гражданам. На деле он был информирован