Фаина Раневская. Один день в послевоенной Москве. Екатерина МишаненковаЧитать онлайн книгу.
гарнитуры стоимостью 30, 50 и 60 тысяч рублей к 29 ноября были уже проданы, а на гарнитур за 101 тысячу рублей, который не могли продать в течение трех лет, имелись уже четыре покупателя. Меха, золото, серебро, драгоценности исчезли за три дня. 2 декабря из дюжины ювелирных магазинов Москвы работали только три, остальные закрылись на «учет», потому что им нечего было продавать.
Когда кончились ценные товары, люди стали скупать все подряд. В Петровском пассаже в магазине узбекской промкооперации распродали даже все тюбетейки, которые прежде вообще никому не были нужны. «Уже несколько дней народу на улицах тьма, – писал В. Кондратьев, – все магазины: и коммерческие, и комиссионные, и промтоварные – облеплены очередями. Позавчера на бывшей Никольской в магазине «Оптика» брали нарасхват бинокли. Прекрасные цейсовские бинокли – мечта всех средних командиров на фронте – покупали теперь какие-то бабенки, мужички, и брали не один-два – десятками, по сто рубликов за штуку. Уже неделю, как в сберкассах толкотня, кто вносил деньги, кто, брал, не известно же никому, чем обернется реформа и как лучше… Ну, а вечером рестораны коммерческие штурмовались с боя, крики, брань, чуть ли не потасовки у дверей…»
Многие реформе радовались. Ушли в прошлое такие понятия, как «отовариться», «промтоварная единица», не надо было теперь «прикрепляться» к магазинам, собирать и сдавать всякие справки для получения карточек, бояться того, что их потеряешь или их у тебя украдут. Ушли в прошлое такие объявления, как: «Прием стандартных справок до 19-го. Не сдавшие своевременно останутся с пятидневками» или «С 1 февраля 1946 года будет производиться продажа картофеля по продовольственным карточкам на февраль (по безымянному талону) по три килограмма на человека. Отпуск картофеля будет производиться по месту прикрепления продовольственных карточек».
Больше всех радовалась, конечно, пресса. «Полновесный новенький рублик зазвенел золотым звоном!» – заливались газеты в припадке восторга.
Ну а когда в Москве открылись наполненные товарами магазины, москвичи обалдели. После жалких прилавков военной поры картина была впечатляющая. На прилавках лежали продукты, о которых москвичи давно забыли. В Москве тогда сразу открылось сорок два кафе, столовых и закусочных. Первое блюдо в столовой стоило от 80 копеек до полутора рублей, а второе – от 70 копеек до 4 рублей. В учреждениях и предприятиях, помимо столовых, заработало четыреста буфетов.
Единственное, что портило впечатление, так это ценники.
Согласно им килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, пшеничного – 4 рубля 40 копеек, килограмм гречки – 12 рублей, сахара – 15, масла сливочного – 64, подсолнечного – 30, килограмм мороженого судака – 12 рублей, литр молока 3–4 рубля, десяток яиц – 12–16 рублей (яйца тогда были трех категорий). Килограмм кофе стоил 75 рублей, бутылка «Московской» водки (пол-литра) – 60 рублей, а пива «Жигулевского» – 7.
При зарплате