Влюбленные женщины. Дэвид Герберт ЛоуренсЧитать онлайн книгу.
вброд до каменистой отмели и сидела там, как буддист, неотрывно глядя на водоросли, их сочная зелень покрывала весь илистый спуск. Она видела только ил, мягкий, сырой ил, из его разлагающейся прохлады росли водоросли – густые, мощные, мясистые, стройные, налившиеся соком; они выбрасывали листья под прямым углом, их цвета варьировались от темно-серого до темно-зеленого с темно-красными и бронзовыми разводами. Гудрун ощущала их сочную плоть своим чувственным зрением, она знала, как они прорастают из грязного ила, как растут дальше из самих себя, как им удается быть такими крепкими и сочными.
Урсула наблюдала за бабочками, они во множестве вились у воды: маленькие синие бабочки, внезапно возникнув из ничего, оказывались в сверкающем блеске мироздания; крупный черно-красный экземпляр, сидя на цветке, подрагивал нежными крылышками, подрагивал возбужденно, вдыхая чистый пьянящий утренний воздух; две белые бабочки затеяли возню низко над землей, их окружало сияние, ах, нет! – когда они подлетели ближе, стало видно, что никакого нимба не было – просто кончики крылышек были окрашены оранжевым, это и создавало иллюзию. Урсула встала и пошла куда глаза глядят, двигаясь так же свободно и неосознанно, как бабочки.
Гудрун, отрешившись от всего на свете, постигала тайну рождения водорослей; согнувшись над альбомом, она рисовала, подолгу не поднимая головы, но иногда, почти неосознанно, начинала вглядываться в прямые голые мясистые стебли. Она была боса, шляпка лежала на берегу напротив отмели.
Из состояния оцепенения ее вывели удары весел. Гудрун оглянулась и увидела лодку, яркий японский зонтик и мужчину в белом, сидящего на веслах. Женщина в лодке была Гермиона, а мужчина – Джеральд. Гудрун поняла это мгновенно, ее тут же охватила сильная frisson[25] предчувствия, кровь пульсировала в венах интенсивнее и яростнее, чем обычно.
Джеральд был ее спасением от депрессии, в которую ее повергали бледные обитатели подземелья, шахтеры-роботы. Он вырвался из грязного ила. Он был хозяином. Гудрун видела его спину, движение мускулов под белой рубашкой. Более того – подаваясь вперед при каждом взмахе весел, он, казалось, оставлял за собой белый след. Как будто к чему-то тянулся. Блестящие белокурые волосы электрическими разрядами сверкали на фоне неба.
– Здесь Гудрун, – отчетливо донесся голос Гермионы. – Подплывем и поговорим с ней. Хорошо?
Оглянувшись, Джеральд увидел девушку, стоявшую у воды и смотревшую на него. Машинально, не думая о ней, он направил лодку в ту сторону. В его мире, мире его сознания Гудрун еще ничего не значила. Джеральд знал, что Гермионе доставляло особое удовольствие нарушать социальные условности, – по крайней мере так это внешне выглядело, и он сделал то, что она просила.
– Здравствуй, Гудрун, – пропела Гермиона, называя девушку по имени, сейчас это было модно в ее кругу. – Что ты здесь делаешь?
– Здравствуй, Гермиона. Рисовала.
– Рисовала? – Лодка подошла еще ближе и
Дрожь (