За секунду до взрыва. Екатерина ПольгуеваЧитать онлайн книгу.
коротки и обтрепаны. Выгонят из гимназии. А он ведь носит домой сестренке Марии свой бесплатный обед.
Помойка почти вплотную подошел к Томасу, я думала – он схватит его за шкирку. Но тот вдруг ткнул своим толстым пальцем прямо в меня:
– А ты спроси ее! Пусть Марта тебе напомнит, как седьмого июля погиб ее отец Андрей Даба, всемирно известный писатель, гордость нации. Он, и еще сто восемь человек, участников республиканского праздника поэзии в Приморском парке. Или ты забыл об этом чудовищном взрыве, организованном русскими террористами? Ну так спроси, не стесняйся! Марта напомнит, и об отце, и о брате. Кстати, он тоже учился в нашей гимназии. О нем, как и о еще двадцати трех учениках, ты тоже забыл? Короткая же у тебя память!
Пол вдруг поплыл у меня под ногами. Я поняла, что еще чуть-чуть, и упаду или разрыдаюсь, как несчастный Вик в центре зала. Помойка, все слова которого воняли, прикоснулся к неприкасаемому: назвал имя моего отца, вспомнил моего погибшего брата. Дед осторожно взял меня за руку, я закусила губу и сдержалась.
А Помойка, заметив Деда, переключился на него:
– Или вот спроси у него, – Помойка поморщился, видно, вспоминая, как Деда зовут, но, так и не вспомнив, обошелся без имени. – Спроси, спроси, хочет ли он домой, в Синереченск, и может ли он вернуться? Ответь же, мальчик. Ответь всем нам!
– Домой очень хочу. Вернуться не могу, пока все так, как есть, и не изменится, – ровным голосом произнес Дед, глядя прямо в красные глазки Помойки и не выпуская моей руки.
В ответе Деда мне померещилась какая-то двусмысленность. Но Помойку эти слова вполне устроили:
– Вот видите! Теперь вам понятно, кого эти подонки предали?
К Томасу-Альбиносу подошел невысокий щупленький паренек помладше нас. Молча глянул ему в глаза и, неловко взмахнув рукой, залепил пощечину. Голова Томаса дернулась, а на бледной щеке медленно начали проступать красные пятна.
– Это Ян из шестого «А». Его брата Роберта две недели назад в трамвае снайпер застрелил, помните? – прошептал Деннис.
А Томас молчал. Он стоял, запрокинув лицо, и в глазах его набухали слезы. Но каким-то усилием воли он удерживался, не давал им пролиться.
– Ну вот, яснее всяких слов, – удовлетворенно сказал Помойка. Он, кажется, успокоился. Но, как оказалось, преждевременно.
– А почему на стене нет фотографии Костика? – вперед шагнул Гамлет Мкртчан, черный, носатый, коренастый. Ясное дело – не местный. Хотя кому какое дело, местный ты или нет, если у тебя отец ворочает миллионами? У Гамлета – ворочает. Ну и гимназии нашей от этих миллионов перепадает. Старший Мкртчан живет в Республике давно, в мирные времена был владельцем сети ресторанов. Говорят, и не только ресторанов.
Когда началась вся эта заваруха, бизнес его (надо думать, не ресторанный) ничуть не пострадал, вроде даже пошел в гору. Так что уезжать ему из Города не резон. Хотя, когда у тебя такие деньжищи, то и блокада не блокада. Хочет – уезжает, хочет – приезжает. Семью отправил в безопасное