Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа. Николай ПостниковЧитать онлайн книгу.
солнца»[185] немцы обрушили мощный артиллерийский огонь на позиции 1-й кавалерийской бригады, и пошли в атаку плотными цепями. Бригада генерала Н. А. Орановского, не имея артиллерии, могла ответить только пулемётным и ружейным огнём, от которого, по словам В. Андреева, германские «густые цепи несли большие потери»[186], что «стоило немцам немалой крови»[187]. Но без артиллерийской поддержки бригада не могла долго противостоять наступающим немцам.
Как пожалел В. Андреев в тот момент, что на этом холме нет с ним корпуса Хана Г. Нахичеванского, который «бездействует потому только, – с плохо скрываемым раздражением и даже презрением через много лет написал в своих воспоминаниях В. Андреев, – что её вожди лишились энергии и устали»[188]. «Если бы генерал Гурко[189] был (в день Гумбинненского сражения. – Н. П.) …начальником армейской конницы вместо Хана Нахичеванского, – с досадой отметил В. Андреев, – то он нашёл бы силы души решиться на непреклонные действия (против. – Н. П.) …противника»[190]. Тем более что холм, на котором остановился В. Андреев с драгунами, «висел на фланге врага. Одна батарея на моём месте потрясла бы его фланг»[191].
Артиллерийский огонь противника тем временем разносил в клочья оборону бригады, она несла большие потери, и, хотя спешенные кавалеристы продолжали мужественно отражать фронтовую атаку, немцы, воспользовавшись отсутствием артиллерии и боевого соприкосновения бригады с соседней дивизией[192] на протяжении десяти вёрст, устремились в образовавшийся коридор, угрожая охватить бригаду с одного фланга. На другом фланге немцы также стали теснить кавалеристов, возникла реальная угроза окружения. Именно тогда стали ясны, по словам В. Андреева, «вся обреченность геройской борьбы моей бригады»[193], воинское преступление совершённое Ханом Г. Нахичеванским, отказавшимся оказать помощь бригаде генерала Н. А. Орановского, и его личная ответственность за смерть многих и многих людей в этом бою.
Понимая, что в это мгновение ожесточённого боя, который вела бригада Н. А. Орановского, от его сообщения зависит очень многое, он пришпорил коня и во весь опор поскакал в расположение бригады. В. Андреев заметил генерала ещё издали и, дождавшись, когда он освободился, направился к нему. Увидев В. Андреева, «генерал Орановский спросил, где Хан Нахичеванский и окажет ли нам поддержку, и на мой неутешительный ответ, жестом крайнего удивления выразил безнадежность положения»[194].
7/20 августа 1914 года. Позиция у деревень Сциргупенен и Вердельн. Около 10 часов утра. Расположение 98-го Юрьевского пехотного полка.
Около 10 часов утра немцы предприняли атаку на линию обороны Юрьевского полка, бросив на его позиции части 35-й пехотной дивизии XVII армейского корпуса. 1-й батальон подполковника Д. Н. Постникова, занимавший главенствующие высоты, и 2-й батальон подполковника Я. И. Энгельма
Там же.
Там же.
Там же.
Там же.
Командующий 1-й кавалерийской дивизией генерал-лейтенант В. И. Ромейко-Гурко.
Там же.
Это была 28-я пехотная дивизия ХХ армейского корпуса. В своём донесении, посланном П. К. Ренненкампфу, уже после боя, в 8 часов вечера 7/20 августа 1914 г., Н. А. Орановский так охарактеризовал положение его бригады в тот момент боя: «В 5 час. утра обнаружил движение двух колонн противника на правый фланг 28-й пех. дивизии. Противодействовать охвату противником фланга 28-й дивизии был не в силах». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 196.)
Там же.