Коммод. Михаил ИшковЧитать онлайн книгу.
выразил своих чувств. На его лице ни одна жилка не дрогнула. Он держался возле принцепса одновременно и раскованно, и с известным, понятным только опытному служаке напряжением, словно постоянно ждал приказа. При этом Переннис вовсе не «ел глазами начальство» – начальству это надоедает. Старался быть незаметным, но всегда оказаться под рукой, однако это искусство еще не в полной мере давалось ему – напряжение пока пересиливало.
Между тем молодой Витразин небрежно упер руку в бок и, глядя прямо в глаза легата, заявил:
– Не думай, Бебий Корнелий Лонг, что тебе удастся легко справиться со мной, на первый взгляд юным и неопытным в умении обращаться с оружием растяпой. Ты глубоко ошибешься, если позволишь себе небрежность или легкомыслие, потому что я – сын Витразина, самого знаменитого гладиатора в истории Рима. Он никогда не знал поражений и по этой причине за доблесть был вознесен в ряды славных граждан Вечного города…
Легат вздохнул и предложил Саотеру примкнуть к товарищу. Двое против одного – эта идея очень понравилась императору, однако вифинянин жеманно всплеснул руками:
– О, нет, нет и нет. Это не для меня. Мое дело – цвести, ублажать, любить и быть любимым. Если желаешь, Бебий, я мог сразиться с тобой в другом, более уютном и затемненном месте.
Глаза у легата расширились, он невольно открыл рот, отчего на его лице нарисовалось удивленное, совсем детское выражение.
Коммод захохотал, хлопнул Бебия по плечу – он был на полголовы выше легата, приструнил Саотера.
– Не вздумай соблазнять моего лучшего воина, негодник. Тебе мало, что правитель мира поддался на твои чары? Прикажи подать нам калду[13]. Ты ведь теперь управляющий в моем дворце. Так что побеспокойся. Я хочу пить.
Между тем Витразин и не собирался кончать речь, доказывая тем самым, что отец не поскупился не только на обучение его военному искусству, но и на его образование.
– …Всякому удачному приему он обучал меня по многу раз, но главная заповедь, которую преподал мне отец, заключается в том, что мало отвечать ударом на удар. Следует еще победить соперника духом, заранее нагнать на него ужас. Еще до схватки привести его к мысли о невозможности победы и неминуемой гибели и позору, если он попытается воспротивиться занесенному над его головой мечу…
– Мы сражаться будем или нет? – спросил Бебий.
Коммод вмешался, дал знак Переннису.
– Тигидий, помоги Бебию, прими оружие.
Прежде всего легат бережно уложил на возвышение серебряный жезл с маленьким орлом на вершине – знак командира легиона, поставил богато украшенный, с нащечниками и козырьком шлем с роскошным плюмажем из страусиных перьев, окрашенных в алый цвет, снял белый плащ с широкой красноватой полосой. Затем расстегнул пояс-сингулум, на котором был подвешен слегка изогнутый иберийский меч. Другой меч, называемый «пуджио», – малый, с узким тонким лезвием – был пристроен к перевязи, переброшенной через правое плечо. Пояс и перевязь Бебий передал по-прежнему молчавшему Переннису. Тот помог ему
Вино, разбавленное водой, смешанной с медом и пряностями.