Свидетели 8-го дня. Игорь СотниковЧитать онлайн книгу.
он наводит его на Алекса.
А Алекс к своему удивлению почему-то не видит страха в себе и своих глазах, готовых смотреть прямо в глаза смерти в виде направленного на себя дула револьвера. И что ещё крайне интересно для Алекса, – а это он только что за собой заметил, – то он сейчас отставил в сторону ожидаемое всеми событие, выстрел или осечку револьвера, и сконцентрировал всё своё внимание на взгляде на него Лимита.
И здесь он вот что заметил. Попытку жульничества Лимита, кто, косясь на барабан револьвера, может просчитать шансы благоприятного для него и не благоприятного для себя исхода в этой игре в рулетку, играть в которую пускаются все невезучие в своей жизни типы, отчего-то решившие посчитать, что раз они всю жизнь терпели неудачи, то вот сейчас, в этом плане, они поймают её за хвост. Наивные прямо, как дети. Хотя Лимит не настолько наивен, раз он всё же заглядывает в барабан револьвера и по наличию там патроном и открытых гнёзд барабана, прикидывает насколько он неудачлив и наивен в этом случае.
И, наверное, и по этой в том числе причине, плюс всегда хочется натянуть до предела нервы своему оппоненту, когда ты себя чувствуешь хозяином положения, Лимит не спешит нажимать на курок револьвера, решив всё сам делать, таким образом страхуя себя от всякой неожиданности со стороны Алекса, чьё согласие на эту смертоносную игру было всё же вынужденным. В общем, со стороны Лимита начинается игра на публику, где он, как в каком-то голливудском кино про дикий запад, начинает переглядываться со своим противником, чтобы через это его смущение оказаться более быстрее и значит живее.
Ну а когда револьвер в твоей руке, и ты можешь просчитать, хоть и отчасти, вероятность нахождения патрона в патроннике, то ты начинаешь себя чувствовать тут выше всех, и соответственно всему этому себе позволять подшучивать над самой судьбой.
– А может всё переиграем. И я начну с себя? – с насмешкой над Алексом и над тем, что тому сейчас предстоит мучительное решение в плане выбора для себя, что ему ответить на этот его каверзный вопрос, задался вопросом Лимит. И в чём, в чём, а в этом предположении Лимита насчёт того, что Алексу теперь пришлось очень сложно в плане разгадки его этого, только показного великодушного поступка, был прав. И Алексу пришлось чуть ли не ломать себе голову в попытке разгадать, что кроется под этим его предложением, учитывая то, что Лимит хоть и не на все 100, но знает, вероятность нахождения патрона в патроннике. А эта информация предполагала решение вопроса, даже не нахождения патрона в патроннике, а моральности Лимита, чья хитрость была рассчитана на то, чтобы ввести в заблуждение нравственные начала Алекса, которые всегда стоят на пути рациональных решений человека. В общем, расчёт Лимита был на то, чтобы расчёт Алекса строился не на холодном расчёте, а с привлечением в обсуждение вопроса расчёта его чувств.
Ну а так как Алекс был поставлен перед вопросом жизни и смерти, то он, конечно, не мог вот так сразу найти на него ответ, стоя без ответа. Что, естественно, для другой стороны виделось, как