«Идите и проповедуйте!». Инга МицоваЧитать онлайн книгу.
Господь ответил мне: «Он не созерцает душой и не духом, но умом, который между первыми двумя…»
Последних слов Пётр уже не слышал. Наконец, отпустив руку, он подвел её к шатру.
Мария Клеопова бережно сняла с неё покрывало и заставила подойти к ручью и вымыть руки и лицо. Это, казалось, несколько успокоило Марию, во всяком случае, она умолкла. Мария Клеопова накинула на неё платок и уложила спать, но не в шатёр, в который Мария Магдалина никак не хотела входить, пугаясь тени, а около костра. Ученики так и не пропели полагающиеся псалмы восхождения. Страх, что случившееся сегодня у колодца Иаковлева и то, что произошло сейчас, вытеснит из памяти паломников воскресшего Иисуса на горе Курн-Хаттин, заставил всех сесть у костра, около которого, казалось, крепко спала Мария Магдалина. Лагерь затихал, и только где-то вдалеке плакал ребёнок.
– Что вы можете сказать по поводу последних её слов? – прошептал Пётр, оборачиваясь к спящей и предостерегающе поднося палец к губам. – Что касается меня, я не верю, что Равви ей это сказал, да я и не понял, что она говорила. Да и она не могла понять, даже если бы Равви это ей в самом деле сказал. Что это такое: «Ум, который между двумя?» Что это? Я не верю, что Господь с ней говорил.
Пётр спрашивал Иакова, Андрея, Иоанна – поочерёдно, заглядывая им в глаза. Но никто не отвечал.
– Разве Господь говорил с этой женщиной втайне от нас? Должны мы слушать её речи? Неужели Он доверял ей больше, чем нам? Я не верю, – громко проговорил Пётр. Мрачное его лицо ясно виднелось в свете угольев. Какой-то то ли вздох, то ли шорох раздался сзади. Пётр обернулся.
Мария стояла за его спиной. Она казалась спокойной, лишь губы её дрожали, и какая-то странная улыбка кривила их. Платок, которым её накрыла Мария Клеопова, лежал аккуратно свёрнутым позади, и казалось, что там кто-то спит. Пётр растерялся. Иаков схватил Петра за плечи и притянул к себе.
Но Петра уже невозможно было остановить, подскочив к Марии, он, задыхаясь, проговорил, хватая её за руки и принуждая сесть рядом:
– Мария, сознайся, что всё, что ты сказала сейчас о беседе с Равви, – неправда. Он не говорил с тобой, мы всё время были там.
Не сопротивляясь, она опустилась на землю и принялась глядеть на костёр ставшими вмиг жёлтыми горящими глазами, будто пытаясь вспомнить, как же это было всё на самом деле.
– Брат мой Пётр, что же ты думаешь? Ты думаешь, что я сама это выдумала в моём уме и я лгу об Учителе? – наконец проговорила она, вздрагивая и по-прежнему не отрывая взгляда от костра.
– Лучше устыдимся! – вдруг раздался тихий голос.
Все обернулись, и на миг показалось, что опять Учитель с ними, что это Его голос. Но в тени от костра стоял Матфей.
– Пётр, ты вечно гневаешься. А теперь состязаешься с женщиной, как с серьёзным противником, – продолжал Матфей. – Но если Господь счёл её достойной, кто же ты, чтобы отвергнуть её? Лучше устыдись, – повторил он.
И опять всех поразил его голос, и опять всем показалось, что говорит Учитель. Пётр с трудом удержал себя, едва не вскочил