Мы здесь живьём. Стихи и две поэмы. Анна РевякинаЧитать онлайн книгу.
всегда итог.
Юный июнь испуганно трёт глаза,
со страхом глядит на мир из-под русой чёлки,
где кофе разлит, а фарфоровые осколки
похожи на зубы, – и путь перекрыт назад.
Что с нами будет, привыкшими жить в тепле,
делать уроки с сыном и ездить к морю?
Знаешь, я в детстве пела в церковном хоре,
сейчас же мой голос подобен гнилой культе.
Знаешь, ведь мне так мало по существу
надо от жизни, буковки да картинки,
утром проснуться, в кофе добавить сливки
в мире, где Бог навсегда запретил войну.
2014 год, Донецк
Что тебе завещать?
Рассуждая о книгах, которых мы не читали,
от вокзала под волчьей луной в опостылевший тыл,
приходить и случаться житейскими мелочами,
выбиваясь, как пряди волос, в боях нескончаемых
почему-то всегда на краю молчаливых могил.
Что тебе завещать из всего, что утратило ценность
для меня, перешедшего позднюю вечную грань?
Эти вещи умеют испытывать ревность, —
не ко мне, моё тело истлело, всегдашняя верность,
как основа для тела, – всё тот же самообман.
Что тебе завещать? Хочешь эту квартирку в убогом
доме в стиле «советский ампир», занавески и пыль.
Мы всегда говорили изящно и слишком о многом,
что теперь эта речь не способна стать некрологом —
лаконичным и светским, её деревянный костыль,
словно в горле распорка. Косточкой жареной рыбы
в напряжённую гланду вонзается, будто в желе.
Кто придумал подсчитывать время и прибыль?
Человек, не успев появиться, считай, уже выбыл
из количества солнц, что звенят в кошельке.
Вот усталое воинство – цифры наследства.
Что тебе завещать, чтобы память в условиях сна
возвращалась к началу посредством этого средства?
Научи меня – этим стихам соответствовать,
чтобы я даже мёртвым их помнил, как помнит десна,
что когда-то в ней зуб отзывался кромешною болью
на холодную воду, – звериный скулёж.
Что тебе завещать, чтобы я стал не просто мозолью,
неудобством, а тем, кто распорет продольно
чёрно-бурую землю рельефом подошв?
Что тебе завещать, чтобы ты не смогла отвертеться
и ходила кругами вокруг, как речная вода?
И солёная кровь в гулких камерах нашего сердца
билась, словно о камни, в броню самоедства,
как в последнюю дверь, под которой ночует вдова.
2014 год, Донецк
«Приходит старомодный человек…»
Приходит старомодный человек:
«Сезон смертей открыт, дышите глубже».
Его язык – особый диалект,
его рука – стерильное оружие.
Он пахнет детством – влажно и светло,
лавандой и таблетками от кашля.
Он смотрит через сильное стекло
и вписывает почерком неряшливым
диагнозы – по-взрослому честны,
смертельно