Повелитель света. Морис РенарЧитать онлайн книгу.
и реже. Кажется, было около половины седьмого. Где-то проревел бык. Проходя мимо пастбища, я насчитал всего четырех животных: Пасифая, пегая корова, уже не прогуливалась там своей печальной поступью. Впрочем, это не представляло никакого интереса.
Я решительно пробирался вперед, как вдруг меня заставил остановиться какой-то шум – слышались приглушенные выкрики, свист, писк.
Заколыхалась трава.
Потихоньку, вытянув шею, я направился к тому месту, откуда доносились звуки.
Я увидел вполне обыденное явление: поединок, из которого испокон веков один из противников должен выйти побежденным, чтобы напитать победителя своим телом, – поединок между птичкой и змеей.
Змея была довольно большой гадюкой, на треугольной голове которой виднелся такой же формы белый след не то от раны, не то от рубца.
Птичка… представьте себе белоголовую славку, но с той значительной разницей, что у нее была совершенно черная головка: должно быть, какая-нибудь разновидность, которую я описал бы вразумительнее, если бы был лучше знаком с естественной историей.
Соперники стояли лицом друг к другу, но – можете себе представить мое недоумение – наступала птичка, а змея отступала. Славка приближалась внезапными прыжками, с большими промежутками времени, без единого взмаха крыльями, двигаясь, точно загипнотизированная: остановившийся взгляд ее глаз горел тем магнетическим огнем, которым горят глаза собаки, делающей стойку, а гадюка неловкими движениями отодвигалась назад, зачарованная неумолимым взглядом своего врага и испуская от страха сдавленное шипение…
«Черт возьми, – подумал я, – мир перевернулся вверх ногами или я вижу все шиворот-навыворот?»
Тут из желания стать свидетелем развязки я допустил оплошность, пододвинувшись слишком близко: птичка, заметив меня, улетела, а ее враг скользнул в траву и тоже пропал из виду.
Но охватившее меня нелепое и беспричинное тяжелое чувство страха уже проходило. Я пробрал самого себя как следует. У меня ум за разум заходит… Это просто-напросто проявление чувства материнской любви, и больше ничего. Птичка-героиня, защищающая свое гнездо и своих птенцов. Мы до сих пор не знаем, до чего может дойти героизм матерей… конечно, это так, черт возьми! Иначе что бы это могло быть?.. Какой я простак…
– Эй!
Меня звал дядюшка.
Я вернулся к дому. Но этот случай не давал мне покоя. Несмотря на то что я убеждал себя: в нем нет ничего необычного, Лерну я о нем не сказал.
А между тем профессор был весьма ласков; у него был вид человека, принявшего важное решение, которым он очень доволен. Он стоял у главного входа в замок с письмом в руке и внимательно разглядывал железную скобку для вытирания ног, вделанную в каменную ступень у входа.
Так как мой приход не отвлек его от этого занятия, я счел вежливым тоже присмотреться к скобке. Она представляла собой железную полосу, которая от многолетнего трения превратилась в острый полумесяц.