Эротические рассказы

Дома не моего детства. Игорь ГуревичЧитать онлайн книгу.

Дома не моего детства - Игорь Гуревич


Скачать книгу
поведения приняли в конце учебного года, после всех, но всё-таки приняли, а тут и лето подоспело как-то сразу. Так что Буська не успел «наноситься галстука», как он сам говорил. И теперь по всякому поводу и без повода повязывал алый треугольник на шею.

      Как-то он явился в галстуке играть в футбол, Колька обрадовался:

      – Давай его сюда! Я его на руку повяжу, чтобы было видно, кто капитан.

      – Не дам! – оттолкнул руку друга Буська.

      – Жидишь? – тут же завёлся Колька.

      – Ща в лоб получишь! – в ответ вскипел Буська.

      Подобные ситуации были не редкость между друзьями. Обычно мирился Колька, потому что, несмотря на взрывной характер, справедливо считал себя в их дружбе старшим и более «умудрённым жизнью». Вот и сейчас он примирительно похлопал Буську по плечу:

      – Ладно, ладно! Я не это имел в виду. Понимаю, ты ещё не наносился галстука. А я уже два года таскаю, привык. На руку вон у Сашкиной сеструхи платок возьму синий – намотаю. Но ты галстук всё-таки сними: вдруг порвётся. Или за капитана тебя будут принимать. У хлопцев в голове путаница зачнётся.

      Буська согласился с рассудительными словами друга, снял пионерский галстук, скреплённый серебристым значком с изображением трёхъязычного костра, аккуратно сложил, засунул в карман вместе с зажимом и спросил:

      – Мне куда вставать?

      – На защиту, как обычно. Соперники одного твоего вида пугаются, когда ты в игре. Только в штрафной не фоли – руки не распускай и по ногам не бей.

      – Будь спокоен, – заверил Буська.

      Вот и сейчас Буська прискакал к бабушке в галстуке и, отвечая ей, с любовью разглаживал на груди алые атласные концы, стянутые между собой «серебряным» зажимом.

      А потом они сидели за столом, пили чай и ели вкусные, тонкие и о-о-огромные блины с мёдом. Дэвик расположился у бабушки на коленях. Голда отщипывала от блина кусочек, макала в блюдце с мёдом и совала малому в широко открытый рот.

3

      Голда Гуревич, как и все её дети с их семьями, проживала на улице теперь Горького, бывшей Пролетарской. Только младший Сёма ещё не был женат, но и он поселился отдельно от матери, и тоже на улице Горького. Так сложилось. Наверное, хорошо сложилось.

      У Голды с Шимоном родилось двенадцать детей, из которых в живых осталось только шестеро. Старший – Хаим, потом Мойша, Лиза, Таня, Авраам и самый маленький, которого Бог послал им на старости лет: когда Голде уже было прилично за сорок и ни на что такое рассчитывать не стоило, родился-таки Сёма. Болезненным родился, но всё в руках Божьих.

      Про Божью волю знают все, но её муж Шимон это знал особенно: он всю жизнь нигде не работал, сидел дома, молился и давал советы. Сначала он давал советы в черте оседлости в Рожеве[10], что под Киевом. Родители Шимона пришли в этот городок в еврейскую земледельческую колонию, как тогда говорили, и родили там её будущего мужа очередным по счёту ребёнком, если не двенадцатым, как потом они Сёму. Такая жизнь – всё в ней повторяется по кругу и всё неслучайно. И всего в этом Рожеве было три десятка идиш-семей – две сотни душ. А потом стало больше шестисот евреев, и все знали и уважали ребе Шимона


Скачать книгу

<p>10</p>

Рожев – местечко Киевской губ., Радомысльского уезда. Рожевская – еврейская земледельческая колония Киевской губ., Радомысльского уезда. Основана в 1850 г. на казенной земле. В 1898 г. семейств коренного евр. населения 28, душ – 274; в пользовании 48 десятин.

По ревизии 1847 г. «Рожевск. евр. общество» состояло из 257 душ. По переписи 1897 г. в Рожеве 2065 жит., среди них 610 евр.

Яндекс.Метрика