Лихолетье. Сергей МухинЧитать онлайн книгу.
в нее. Одна, отстав от подруг, выбежала прямо напротив его. Он узнал Настю. У Андрейки все похолодело внутри. Он увидел ее нагое девичье тело. Силился отвести глаза, помня, как родитель внушал: «Блуд и гордость изгоняти…» А Настя тем временем прошла мимо, покачивая крепко сбитыми лядвиями[44], распустив свою тугую косу.
Нахлынувшее оцепенение стало оставлять Андрейку, повернувшись, он прошмыгнул дальше в кусты. «Не ровен час увидит кто, – устыдился он своего любопытства, – не годится княжескому гридню[45] нагих девок высматривать».
Где-то рядом хрустнула сухая ветка. Перед ним тайком от реки уходил незнакомец.
Беглец
Хорошо в спокойный летний день в лесу – птицы поют, деревья покачивает легким ветром, а они, поскрипывая, словно отвечают ему. Только тяжело на сердце у Тереши. Не радуют его ни летний день, ни птицы. А бывало, любил он птиц послушать. Тайком уходил из родительского дома на ближний луг, ложился ничком и слушал, пока отец на работу не выкрикнет. Не раз доставалось ему за это. Да то разве обида… Ушло время. В неурожайный год похолопили всю их семью. Пришлось занять жито у боярина. А отдать сполна не смогли. Год проходили в закупах, а потом и холопство подступило. Разве ж боярские прихвостни упустят вольного человека к рукам не прибрать. Но лихо настало, когда попала на глаза боярину сестра его – Улька. Девка видная, да и не больно кроткая. Житья совсем не стало. Век будет помнить Тереша тиуна Власа. «Чтоб ему…»
Но недолго Власова палка гуляла по Терешиному хребту. Не выдержал он боярской неволи. Обломал ту палку об тиуна и совсем уж было хотел придавить, да греха убоялся и ушел в бега. Вот и идет теперь, не зная куда. Хорошо, мир не без добрых людей, а то давно бы с голодухи преставился. В чем был, в том и ушел. Днями забрел в глухомань, так что чуть в болоте не утоп. Насилу выбрался. Третий день ни крохи хлеба во рту. Заплутал крепко. Силы стали покидать беглеца.
«От неволи ушел, чтоб в лесу сгинуть», – подумал он, опускаясь на землю. До того устал, что закрыл очи и лежал так долго-долго, не в силах подняться.
Дневное тепло согрело землю. Вековые сосны росли редко. Старый пожар оставил после себя следы.
Отлежавшись, Тереша поднял голову и осмотрелся вокруг. Густые заросли смородины были перед ним. Это была удача.
«Невелика радость, а все не печаль», – думал парубок, срывая кисловатые, еще не спелые плоды. Рядом виднелся и малинник. Тереша так увлекся, что не сразу различил возню в соседних кустах. Смутная догадка мелькнула в его голове: «Никак на самого хозяина нарвался», но зверь тоже почувствовал незваного гостя, и лес огласился медвежьим ревом. Не чувствуя ног, парубок бросился в чащу – откуда силы взялись? Бежал, пока снова не обессилел. Так и упал навзничь на небольшой поляне.
Сколько лежал, неведомо, только почудилось ему ржание коней и плеск воды.
«Почудилось, – он открыл глаза, – нет, ей-ей, кони». И он пополз. Затем поднялся и нетвердой поступью потащился на доносившееся
Лядвии – бедра.
Гридень – дружинник.