Ева Луна. Истории Евы Луны. Исабель АльендеЧитать онлайн книгу.
покойников, стало напоминать некий чудовищный полуфабрикат из человеческого мяса с костями.
Пастор попрощался со слугами и закрыл двери особняка. В тот день я покинула место, где родилась и откуда практически не выходила; вместе с крестной мы уходили из дома профессора, унося с собой лишь забальзамированную пуму: я тащила чучело за задние лапы, а крестная держала за передние.
– Ну все, ты уже взрослая, и я больше не могу кормить и содержать тебя. Пора пристраивать тебя на работу. Будешь сама зарабатывать себе на жизнь и наберешься сил, как и подобает детям, – сказала мне крестная.
Незадолго до этого мне исполнилось семь лет.
Крестная дожидается решения моей участи на кухне; она сидит на плетеном стуле – прямая спина, на коленях пластиковый пакет с каким-то рисунком, половина бюста дерзко торчит из выреза блузы, увесистые бедра свисают аж по обе стороны сиденья. Я стою рядом с ней и украдкой осматриваю незнакомое помещение: кастрюли, сковородки, ржавый холодильник, спрятавшихся под столом кошек, буфет с застекленными дверцами, засиженными мухами. Мы покинули дом профессора Джонса не далее как два дня назад, и я еще не пришла в себя от пережитого потрясения. Как только за нами захлопнулись ворота, я впала в какое-то мрачное, подавленное состояние. Я все время молчала – мне не хотелось ни с кем говорить. Я забиралась в какой-нибудь тихий угол, садилась на пол и закрывала лицо руками. В эти минуты ко мне являлась мама, верная своему обещанию оставаться живой до тех пор, пока я ее помню. Здесь, в этой незнакомой кухне, всем заправляла строгая, худая, словно высохшая, негритянка, посматривавшая на нас несколько недоверчиво.
– Эта девочка – ваша дочь? – спросила она.
– Да вы что, какая же она мне дочь, вы на цвет ее кожи посмотрите, – возразила крестная.
– А чья же она и кем вам приходится?
– Она моя крестница. Я привела ее, чтобы нашли ей работу.
Открылась дверь, ведущая внутрь дома, и в кухню вошла хозяйка – женщина невысокого роста, с сухими, завитыми в мелкие кудряшки волосами; одета она была в траурное платье, на котором выделялся крупный позолоченный медальон, размерами напоминавший почетный знак, полагающийся послу какой-нибудь иностранной державы.
– Иди сюда, дай я на тебя посмотрю, – приказала мне хозяйка; я осталась на месте, ноги словно приросли к полу. Крестной пришлось хорошенько подтолкнуть меня, чтобы я преодолела несколько шагов до хозяйки. Та внимательно меня оглядела, осмотрела волосы на предмет отсутствия вшей, ногти – явно выискивая на них поперечные полоски, свойственные, как считается, людям, склонным к эпилепсии, зубы, уши, кожу на лице и шее и проверила, насколько крепкие у меня руки и ноги. – Глисты есть?
– Нет, сеньора, она чиста – чиста внутри и снаружи.
– Что-то худенькая.
– Да вот, понимаете ли, в последнее время у нее почему-то аппетит пропал, но вы не волнуйтесь,