Ни слова маме. Эмбер ГарзаЧитать онлайн книгу.
дышать, пока не станет легче. Когда все прошло, быстро помыла голову, тело и выключила воду. Дрожа от холода, завернулась в полотенце. Тошнота вернулась – неприятная жидкость наполнила рот.
Я упала на колени и склонилась над унитазом. Но из меня ничего не вышло. Может, просто надо что-нибудь съесть. Поднявшись, прошла в спальню и надела теплую пижаму.
Боуи запрыгнул на кровать и начал укладываться в ногах, ожидая, что я скоро залезу под одеяло.
У меня нет сил спускаться на первый этаж. Ложусь, подложив под голову подушку. Знаю, что поесть надо – обед давно прошел, а про завтрак я ничего не помню. Пишу Хадсону, прошу принести тарелку супа.
«Без проблем», – ответил он.
Через пятнадцать минут входит с тарелкой супа на подносе. Заставляю себя съесть хотя бы половину. Хадсон забрал посуду.
Немного почитала и снова крепко уснула.
Сны сумбурные, смесь совсем разных воспоминаний.
Хезер сидит в гостиной, точно такая же, как и в нашу последнюю встречу, пьет чай со своей матерью. Но возраст Лесли не соответствует тому времени. С первого взгляда тяжело сказать, сколько ей. Прическу она не меняла уже лет двадцать. Короткое обесцвеченное каре. Волосы с одной стороны всегда заправлены за ухо. Ее возраст выдает одежда: штаны на резинке, блузка в цветочек – так она одевается сейчас.
Подхожу к ним. В руках у меня чашка чая. Держу ее так, как Кендра носит на руках Мейсона. Сидим втроем и болтаем, словно ничего не произошло.
Пару раз за ночь я просыпалась от боли в животе и тошноты. Открывая глаза, видела, что заходил Хадсон. На тумбочке – стакан воды, тарелка с крекерами и один раз каким-то чудом появился стакан с шипящим спрайтом. Благодаря сыну и пережила эту ночь.
Утром мне стало чуть лучше.
По пути на кухню заглянула в гостиную и заметила, что Хадсон за мной убрал. Кружки помыты, на ручке дивана сложен плед, подушки взбиты.
На кухне светло и просторно. Хоть мне и лучше, в животе все равно неспокойно, так что решаю перекусить одним тостом. Засовываю в тостер кусок хлеба и наполняю кофейник.
На улице Лесли разговаривает с Бет и Шелли. На ней те же штаны и блузка в цветочек, что и во сне; она будто вышла из него прямо на крыльцо своего дома. При этой мысли у меня мурашки по спине бегут. Разглядывая соседок, думаю, что наша жизнь могла сложиться совсем иначе. Во сне мы пили чай вместе с дочками. Когда мы были друзьями, именно так я и представляла себе наше будущее. На протяжении семи лет я видела Хезер каждый день. Я знала ее, будто собственного ребенка. Ее смех, улыбка, манеры – я знала их наизусть. Теперь они преследуют меня во снах.
– Мам, – Хадсон напугал меня. Была уверена, что он на работе. Посмотрела на часы. Еще рано. Намного раньше, чем я обычно встаю.
Чувствуя себя ребенком, которого поймали за поеданием шоколада, я поворачиваюсь к сыну. Изобразив на лице улыбку, радуюсь, что мои мысли он прочесть не может. Тогда бы он узнал: я думаю о том, о чем мы никогда не говорили. О Хезер и о том, что он сделал.
В среду утром, возвращаясь с прогулки с Боуи, заметила, что машина Хадсона все еще стоит у дома. Он должен был