Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3. Саша ТоксикЧитать онлайн книгу.
мастерством, – говорю. – У вас вон постановка своя, возьмите её хотя бы на второй состав. Пускай посмотрит на актёрское ремесло не в мечтах своих розовых, а как есть, из за кулис. Может, ещё и передумает после этого.
– Думаешь? – сомневается мама, но впервые всерьёз размышляет над моими словами. – Она же вроде в школе не очень хорошо училась?
– Потому что смысла в этом не видела, – говорю, – а здесь, если это приблизит её к мечте, будет дни и ночи пахать. И перед приёмной комиссией не «У Лукоморья дуб зелёный» прочитает, а «с рассвета в Валентинов день…».
– Никто её Офелией не возьмёт, – возражает мама, – вот ещё! Такую роль годами ждут, а тут сразу… Разбежалась… Пускай сначала чайник научится изображать… с крышечкой… – она улыбается, вспоминая, похоже, что-то из своего театрального прошлого. – Или торшер!
Когда запыхавшаяся Лида забегает в дом, её судьба практически решена, без всякого на то согласия самой Лиходеевой.
– Рынок закрыт, – ещё не подозревая о переменах в своей жизни, отчитывается она, – а в сельпо только килька в томате, да спички. Зато вот! – Она выставляет на стол сразу две стеклянных банки с тушёнкой, кусок сыра и банку соуса «Краснодарский». – Достала! Будут макароны по-флотски.
На какое-то время разговоры смолкают. Блюдо, приготовленное мамой на пару с Лидкой сильно отличается от того, чей рецепт записано в микояновской библии «О вкусной и здоровой пище», но получается исключительно вкусным и питательным.
И мама, и Лидка наперебой пытаются накормить меня, «а то исхудал в больнице», а я блаженствую от нормальной еды, от домашнего уюта и, наконец, навалившегося на меня спокойствия.
Увы, недолгого.
Сначала мне кажется, что красно-синие блики на стенах вызваны усталостью. Рябит в глазах, словно я потихоньку проваливаюсь в сон, и реальность наполняется совершенно несвойственными ей артефактами. Такое бывает в состоянии чрезвычайной усталости, а именно это я сейчас и чувствую. А ещё желание упасть на подушку и не вставать с неё как минимум пару суток.
– Добрый вечер, Мария Эдуардовна, – капитан Грибов, постучав для порядка, тут же приоткрывает дверь и просовывает свою голову в фуражке. – Альберт дома?
«А он гулять выйдет?» мелькает в башке дурацкая фраза.
– В больницу не поеду, – говорю, не здороваясь, – не имеете права.
– Не кипятись, – примирительно поднимает ладони капитан, – мы не по этому поводу. Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – говорю с вызовом, – хоть сейчас на танцы.
Неспешная манера Грибова вести речи и плести конспирологические теории не вызывает у меня никакого энтузиазма. А мне сейчас слишком хреново, чтобы сдерживать раздражение. Я прекрасно помню, как он меня в больнице «полоскал» на предмет возможных криминальных связей и конфликтов.
– Очень хорошо, что тебе лучше, – радуется Грибов, – значит, ты в состоянии с нами проехать? Не в больницу. В отделение.
Капитан