Звезда над сердцем. Павел ГушинецЧитать онлайн книгу.
глаза немцам или полицаям. Хватали прямо на глазах соседей и родственников, тащили в ближайшие кусты. И хорошо, если отпускали потом живой. Хаю Гликман, Басю Тавгер и Риву Райнес убили. А за что? Просто так, ради забавы.
Полина боялась. Боялась выходить из дома, показываться на улице. Боялась идущих навстречу людей в чужой форме. Боялась своего хозяина и его страшного взгляда. Думала: «Ну, сегодня точно дождётся, когда пол домою, и коротко кивнёт в сторону койки. Что тогда делать?» Но Курт молчал, только равнодушно смотрел на девушку.
Прошлая жизнь казалась Полине сном. Второй курс мединститута в Минске. Группа из смешливых девушек, красивых и юных, мечтающих лечить и спасать. Лето, экзамены, старомодные седые профессора в пенсне. Вопросы и билеты. 21 июня Полина приехала на каникулы к родителям в Борисов. Хотела погостить, а потом собиралась в пионерский лагерь вожатой. Но наутро услышала близкие разрывы бомб. 2 июля в город вошли немецкие части.
Две недели Полина пряталась, не выходила из дома. Оккупанты праздновали, пили водку из разграбленного магазина, катались по улицам на машинах, врывались в дома. Потом притихли. Жители вздохнули было свободнее, но тут один за одним посыпались приказы. Не выходить на улицу после наступления темноты, не общаться с евреями, не собираться в группы более трёх человек. И за всё – расстрел, расстрел, расстрел…
По домам ходили вооружённые люди, переписывали жителей. Постучали и к Аускерам. Два наглых и мордатых полицая сопровождали немца в пыльной форме, с усталым равнодушным лицом. Немцу уже надоела вся эта тягомотина, он страдал от жары и постоянно вытирал платком лысину. Полицаи забавлялись.
– Жиды? – хохотнул один.
– Русские, – попыталась соврать мать.
– А соседи говорят – жиды, – рявкнул второй. – Аускеры. Жиды и есть. Пишите, герр Шульц. Юде.
Немец записал. Задал ещё несколько вопросов, потом довольно кивнул. Полицаи пошли в комнаты. Не разуваясь, загрохотали сапогами по полу спальни, детской. Выворачивали полки, сбрасывая на пол барахло Аускеров. Выбирали самое ценное, то, что понравилось. Тащили добычу немцу. Тот кивал, забирая, или отрицательно мотал головой, тогда полицаи распихивали отвергнутое им по своим карманам. Отобрали тёплые вещи, отцовский портсигар, цепочку матери, даже монеты, которые собирали братья.
Через час наконец ушли. Полицаи, хохоча и хвастаясь друг перед другом добычей. Немец молча. Равнодушный чиновник. Высшее существо, разорившее гнездо недолюдей.
В конце августа Полина в последний раз пришла к Курту. Австриец сидел на кухне, курил, смотрел в окно. Полина отскоблила пол, привычно прошлась тряпкой по полкам. Сложила выстиранную одежду.
– Я пойду, господин?
Офицер кивнул, не поднимая на неё глаз. Какой-то он был сегодня странный. Даже не смотрел в её сторону. И курил уже пятую сигарету подряд. Скоро из ушей полезет.
– В четверг как обычно?
Плечи Курта дрогнули. Он с какой-то злостью раздавил окурок в пепельнице,