Страх и отвращение предвыборной гонки – 72. Хантер ТомпсонЧитать онлайн книгу.
голых деревьев и каменных изгородей. Шоссе пусто, и в придорожных фермах ни огонька. Люди в Новой Англии ложатся спать рано.
Четыре года назад я мчался по этой дороге на другой машине, «меркури», но тогда за рулем большого желтого седана был не я, а полицейский, одетый в штатское. Рядом с полицейским сидели двое лучших спичрайтеров Никсона: Рэй Прайс и Пат Бьюкенен. А сзади разместились двое: я и Ричард Никсон, и мы самым серьезным образом обсуждали футбол. Было уже поздно – тогда тоже была почти полночь, – и полицейский удерживал большой «мерк» на скорости 105 км/ч, пока мы неслись по шоссе, держа путь из небольшого городка где-то рядом с Нашуа, где Никсон только что выступил с речью в зале Американского легиона, в аэропорт Манчестера, где кандидата в президенты и его «мозговой трест»[24] ждал самолет «Лир Джет», чтобы перебросить в Ки-Бискейн, где должно было пройти совещание.
Это была очень странная поездка – и, вероятно, одна из самых странных вещей, которые я когда-либо делал, – но особенно странным было то, что Никсон и я получали от нее удовольствие. У нас состоялся хороший разговор, и, когда мы добрались до аэропорта, я стоял рядом с Диком и остальными у «Лир Джета», очень расслабленно беседуя о том, насколько успешно прошло его турне по Нью-Гэмпширу… А когда он поднимался в самолет, показалось естественным поблагодарить его за поездку и пожать друг другу руки…
Но вдруг меня кто-то схватил сзади и отшвырнул от самолета. «Господи боже, – подумал я, отлетая назад, – Вот мы и приплыли»… «Берегись! – крикнул кто-то. – Хватайте сигарету!» Показавшаяся из темноты рука вырвала сигарету из моего рта, а другие руки удержали меня от падения, и я узнал голос Ника Руэ, главного доверенного человека Никсона в Нью-Гэмпшире, кричащего: «Черт возьми, твою мать, Хантер, ты чуть не взорвал самолет!»
Меня передернуло. Он был прав. Я стоял над топливным баком с горящим бычком во рту. Никсон улыбнулся и протянул руку, чтобы снова обменяться рукопожатием, в то время как Руэ что-то мрачно пробормотал, а остальные уставились в асфальт.
Самолет взлетел, и я поехал обратно в гостиницу «Холидей Инн» с Ником Руэ. Мы посмеялись по поводу происшествия с сигаретой, но он по-прежнему пребывал в задумчивости.
– Что беспокоит меня, – заявил он, – так это то, что никто этого не заметил. Господи, ведь этим ребятам платят за то, чтобы они защищали босса…
– Хреново, – заметил я, – особенно если вспомнить, что я выкурил штуки три «Мальборо», пока мы там стояли. Черт, да я бросал окурки и прикуривал снова… Вам, люди, повезло, что я нахожусь в здравом уме и что я ответственный журналист, а то я мог бы швырнуть мою горящую «Зиппо» в топливный бак.
– Только не ты, – сказал он. – Эгоманьяки так не делают. – Он улыбнулся. – Ты же не можешь сделать ничего такого, о чем потом не сможешь написать, потому что погибнешь, ведь так?
– Возможно,
Термин употребляется в отношении группы экспертов, тесно сотрудничающих, как правило, в неофициальном качестве, с тем или иным политическим деятелем, кандидатом на политический пост, президентом страны или администрацией. –