Фальшивая жизнь. Андрей ПосняковЧитать онлайн книгу.
светлую, лезущую прямо в глаза челку, участковый уселся за стол. Катерина бросилась помогать матери.
– Вот, вареники, капуста… Кушайте, дорогие гости, угощайтесь. Мужчинам – беленькой!
– Не-не, Катя, мне красного, – запротестовал Александр Федорович, – Завтра на работу, за руль.
– Всем на работу! Всем за руль…
– Да сами-то садитесь уж, хватит бегать!
Виновник торжества сержант советской армии Максим Мезенцев смущенно сидел во главе стола и не знал, куда деть руки. Выпили бы уж скорее! А там…
– Вера! Катя! Садитесь же!
– Сейчас, вот хлеба порежем.
– Да успеете с хлебом… – на правах самого старшего слово взял сосед Ефим Палыч Потапов. Колхозный бригадир – осанистый плотный мужчина с вислыми усами и большими залысинами.
– Ну, что сказать, Максим… – Дождавшись тишины, Ефим Палыч поднялся с места. – Отслужил ты, все мы знаем, честно и достойно. Теперь вот вернулся. Удачи тебе и… найти свою судьбу!
Сказав так, Потапов искоса глянул на сидевшего рядом сына Юрия с супругой Раисой – белесой красоткой, продавщицей универмага райпо. Тут же сидела и дородная супружница Ефима Палыча, Светлана Тихоновна, и дочь Нюра – смешливая, склонная к полноте блондиночка с большой грудью… и вообще – все при всем.
– За тебя, Максим!
Все разом чокнулись, выпили, потянулись к закускам. Хлопотливая Вера Ивановна вновь убежала на кухню.
И вновь ее усадили.
– Выпьем за мать!
Пошла беседа. Немного порасспрашивали Максима про Венгрию, потом долго ругали израильских милитаристов, греческих «черных полковников», американцев – за войну во Вьетнаме и Китай – вообще за все. Обсудили полет на Венеру советского космического аппарата и вполне искренне, от души, похвалили Политбюро и лично Леонида Ильича Брежнева – за пятидневку.
Пятидневная рабочая неделя (вместо шести) была введена Указом Президиума Верховного Совета СССР еще в марте.
– Да, мужики… Пятидневка – это вам не шесть ишачить! По хозяйству хоть управляться есть время!
– Ой… как-то по-кулацки вы рассуждаете, дядя Ефим!
– О! Нашли кулака, ага, здрасте! А кто на Доске почета висит?
– Да ладно, дядя Ефим, не обижайся.
– Молодец Леонид Ильич – что тут скажешь?
– За Ильича!
– За Ильича, братцы!
Потом включили старенькую радиолу.
Оранжевое небо, оранжевое море,
оранжевая зелень, оранжевый верблюд!
Молодежь принялась танцевать. Нюшка Потапова сразу же утащила Макса, прижалась объемистой грудью. Мужчины вышли на крыльцо – покурить. Дорожкин – тоже, хотя давно уже пытался бросить и даже вполне успешно бросал. Месяца на два, а потом опять начинал – работа-то нервная!
Вот и сейчас, уселся вместе со всеми на лавочке, у веранды, достал серовато-голубую пачку «Прибоя» за двенадцать копеек – нарочно такие купил, чтобы не сильно курить тянуло.
– Тю-у,