Цветы, пробившие асфальт. Путешествие в Советскую Хиппляндию. Юлиане ФюрстЧитать онлайн книгу.
это был внук Сталина, Василий (!). Он был реально не от мира сего, говорил только по-русски, вернее, он вообще не говорил. Он только сидел на полу, жевал жвачку, но выглядел довольно опрятным. За весь вечер он произнес, может, пять предложений, обращаясь к парню, сидевшему рядом с ним. Он был очень красив, этот внук Сталина. Мне надо было прихватить его с собой домой. Мы проболтали с ними до двух ночи, и они пригласили нас остаться, потому что метро и автобусы уже не ходили. Нам предложили кровати, какие были, но я отказалась… Целая толпа русских фриков, они спали по 2–3 человека на одной маленькой кровати178.
Слегка ошеломленный тон Марго показывает не только сходство, но и различия в мировоззрении хиппи. Вот три американских «фрика» знакомятся с теми, кто провозгласил себя первыми московскими хиппи. Они моментально подружились, но при этом все равно остались американскими туристами и советскими гражданами, встретившимися за железным занавесом. Марго смотрит на них с восхищением – термин «фрики» здесь комплимент. Но все же они для нее экзотика. Они лишь какая-то часть этого странного места, в котором эти молодые американцы закусили, отведали водки и потусили в компании «крейзанутых» местных.
Однако они и сами были экзотикой. Для советских хиппи эти американские туристы были диковинкой, подтверждением их собственного хипповства, а также поставщиками малодоступных западных пластинок. В письме от 4 сентября Марго пишет Юре, что через свою мать, которая собралась поехать в Россию, она пересылает ему несколько дисков «Роллинг стоунз» взамен записей «Дорз», которые ей достать не удалось. В январе 1970 года Юрий пишет Марго довольно сентиментальное любовное послание в стихах. Там говорится о том, что «на улице стало холодно, так же, как и в его сердце», поскольку она от него далеко. Падает снег и покрывает его душу тяжким бременем разлуки. Печаль о ней стала большим камнем в его груди. Его счастье – думать о новой встрече. Если ей нравятся его стихи, она может превратить их в песню. И действительно, в этом стихотворении есть что-то от песни179. Не мне судить, насколько сильно Юра был влюблен в девушку, которую он видел всего один раз в жизни. Но нет никаких сомнений в том, что он был ею очарован – американкой, которая в его представлении была настоящей хиппи, обладающей свободой, о которой он мог лишь мечтать. Ответное письмо Марго хорошо иллюстрирует эту разницу в их положении: пока мрачной московской зимой Юра писал ей стихотворные признания, Марго бросила университет и сбежала в вечно жаркую Аризону:
Когда я получила твое письмо, я еще училась. Теперь я бросила учебу. Две недели назад мы с моей подругой сели в машину и поехали в Аризону. Мы проехали три тысячи миль за шесть дней. Мы остановились здесь с тремя нашими друзьями, которые прибыли сюда раньше нас и сняли квартиру. Я ищу работу, потому что я совсем на мели. Возможно, я устроюсь официанткой180.
Ил. 12. Марго Вардан в своей комнате в общежитии американского
Дневник Марго Вардан, запись от 18 августа 1969 года. Огромная благодарность ей за то, что поделилась со мной этими записями.
Письмо Юрия Буракова Марго Вардан. 10 января 1970 года. Из личного архива М. Вардан.
Письмо Марго Вардан Юрию Буракову. 17 февраля 1970 года. Из личного архива В. Буракова.