Рассеивая сумрак. Бессонная война. Сэм АльфсенЧитать онлайн книгу.
и говорил Гирру, разве так легко переломить взгляды людей и заставить их относиться друг к другу уважительно? Разве так просто изменить этот неправильный мир?
И всё же Гирру, расправив плечи, ответил:
– Получится или нет, возможно это или нет, я сделаю всё, чтобы это не повторилось. Неважно, сколько времени это займёт – всю мою жизнь или несколько последующих жизней моих потомков. Я сделаю так, чтобы никто больше не повторил нашей судьбы. Таково слово Же… Гирру. Гирру Герье.
Нуска знал, что он не лжёт. Этот арцент действительно предпримет всё, чтобы сделать мир лучше. Потому что судьба Скидана в его руках, потому что каждый может раскрасить континент в белые, чёрные или красные цвета, повинуясь прихоти. И только от желания человека зависит, каким будет выбранный цвет.
Лучи звезды пробивались в резное окно. Жёлтые узорчатые следы света растянутыми пятнами лежали на полу – и это было единственным украшением полупустой комнаты. Место для сна располагалось прямо на полу – какой-то тюфяк, набитый соломой, да маленький деревянный столик рядом. На нём стояло сразу два пустых винных кувшина.
Нуска думал, что не успел, а потому его мелко трясло с ног до головы – он паниковал так сильно, использовал все свои способности разом, выбрасывая в воздух напрасные вспышки светлой дэ.
Когда он вернулся в дом торговцев, Жамина и Оанна, там было тихо. Несколько свечей на кухне расплавились и застыли лужами воска, и Нуска сразу направился в комнату старшего арцента. На самом деле он сильно соскучился по ворчливому Жамину – тот был очень сдержанным и закрытым, часто сквернословил и бросался чем-то в Нуску, но… это было даже мило? Лекаря хоть и тяготило это странное ощущение собственного превосходства над кем-то, кто старше, но он всё равно очень тепло относился к этому арценту и желал ему только долгих лет жизни.
Только вот когда Нуска вошёл в комнату, то нашёл Жамина, мучившегося от жара, без сознания. Ещё немного, опоздай лекарь на час – и сердце торговца бы остановилось, а мягкие черты лица никогда не исказились бы от гнева – они бы застыли в трупном окоченении.
Жар у арцента и жар у представителя другого народа – совершенно разные вещи. Нуска даже не мог коснуться раскалённой кожи Жамина, лишь обжигался, притрагиваясь к нему даже на секунду.
«Именно поэтому арценты живут меньше. Хоть они и хорошо переносят высокие температуры, но не такие. Они просто… сгорают изнутри? Как карборцы превращаются в металл, так и они медленно тлеют?»
Нуска запаниковал. Неужели недостаточно того, что несколько десятков арцентов погибли из-за него? Неужели он теперь должен чувствовать себя виноватым, потому что бросил Жамина умирать в одиночестве?
Лекарь ведь знал… Знал, что энергия, наполняющая каналы Жамина, намного сильнее, чем он сам. Этот арцент с мягкими и приятными чертами лица, острым носом, красивыми кудряшками был очень и очень похож на… учителя Сина?
Нуска вдруг застыл, но не прекратил лечение, сидя над больным и удерживая