Пётр и Павел. 1957 год. Сергей ДесницкийЧитать онлайн книгу.
буду здесь. Поедем кататься, я тебе Москву покажу. Ты сколько лет в нашей столице не был?
– Девятнадцать.
– Ничего себе! – Автандил даже присвистнул. – Значит, будет, что показать! – и, не дожидаясь согласия или возражений, пошёл к выходу. – Лариса! Смотри у меня, будь поласковей с товарищем.
Хлопнула тяжёлая дверь.
Лариса Михайловна вздрогнула и испуганно посмотрела на своего гостя.
– Товарищ генерал?!.. – в голосе её прозвучало и удивление, и восхищение, и восторг.
– Бывший, – уточнил Павел Петрович. – А сейчас, обыкновенный пенсионер.
– Обыкновенный?! – подобное заявление возмутило дежурного администратора до глубины души. – Вы отставной! Неужели не ощущаете разницы?!.. Ах!.. Если бы все пенсионеры у нас были такими… – она не договорила, но интонация её содержала в себе столько высокого и глубокого смысла, что отставной генерал внутренне съёжился. – Я вас в полулюксе поселю. Люксов у нас вообще нет. Новую гостиницу одиннадцать лет всё строят, а когда достроят, наверное, даже сам министр обороны не знает. Ваш номер – второй. Анкету можете позднее заполнить. Я сегодня в ночь работаю, так что мы с вами все необходимые формальности успеем ещё оформить…
Ресницы опять вскинулись вверх, и карие глаза подёрнулись влажной поволокой. О!.. Как много они обещали!..
– Я вас провожу, товарищ генерал.
Призывно покачивая бёдрами на ходу и оглушительно громко стуча высоченными каблуками по мраморным ступеням лестницы, она повела свою жертву на второй этаж.
Полулюкс оказался обыкновенной комнатой с нишей, в которой стояла роскошная двуспальная кровать, а в углу, слева от входа, висело на стене овальное зеркало, и белел умывальник.
– Туалет направо по коридору, а душ, к сожалению, на первом этаже. Захотите помыться, ключик у меня. Располагайтесь! – и она тихонько прикрыла за собой дверь, одарив высокого гостя на прощанье многообещающей улыбкой…
Павел Петрович скинул пальто прямо на кровать и подошёл к окну. Окно выходило во внутренний двор, и вид из него открывался, прямо скажем, не очень весёлый: ни жалкого деревца, ни какого-нибудь завалящего кустика. Всё пространство двора залито скучным серым асфальтом, сквозь который и травинки не пробиться. Лишь из-за высокой кирпичной ограды соседнего дома торчали голые ветви деревьев парка ЦДКА.
Как давно это было!
Совсем в другой жизни!
Все долгие годы своего заточения он запретил себе думать о прошлом, запретил вспоминать, потому что знал: дай только волю фантазии, позволь сознанию окунуться в сладкие воспоминания о былом счастье, и… Конец! Ты потеряешь ощущение реальности и, шаг за шагом, приблизишь себя к тому порогу, за которым начинается самое страшное – отчаянье. И, в конце концов, невероятным усилием воли он заставил себя избавиться от прошлого. Забыть, не забываясь. Словно ничего, кроме глухих стен камеры и "колючки", не было в его жизни вовсе.
Но сейчас… Сейчас уже не надо бежать от воспоминаний. Они не страшат бол�