Вавилон. Сокрытая история. Ребекка КуангЧитать онлайн книгу.
бульварного чтива, привезенную из Лондона. А Летти, убедившись, что молодые люди достаточно умны, чтобы учиться в Оксфорде, стала гораздо терпимее. Оказалось, в силу воспитания она обладала и язвительным остроумием, и тонким пониманием британской классовой структуры, что делало ее на редкость интересной собеседницей, когда ее шутки не были направлены ни на кого из них.
– Колин из тех прикормленных представителей среднего класса, которые любят притворяться, будто у них есть связи, потому что его семья знает репетитора по математике из Кембриджа, – заявила она после визита на Мэгпай-лейн. – Если он хочет стать юристом, то мог бы просто поработать в суде, но он здесь ради престижа и связей, только не настолько обаятелен, чтобы их приобрести. Он прямо как мокрое полотенце, влажное и липкое.
Она тут же изобразила, как Колин, выпучив глаза, приветствует ее с излишним вниманием, и все засмеялись.
Рами, Виктуар и Летти расцветили жизнь Робина, стали его единственным регулярным контактом с миром за пределами занятий. Они нуждались друг в друге, потому что у них больше никого не было. Старшекурсники Вавилона были агрессивны и замкнуты на себе; слишком заняты, пугающе талантливы и грандиозны. Через две недели после начала триместра Летти смело спросила у аспиранта по имени Габриэль, может ли она присоединиться к французскому читательскому клубу, но ее отвергли с особым презрением, на которое способны только французы. Робин пытался подружиться с японской студенткой третьего курса по имени Илзе Дэдзима[33], которая говорила со слабым голландским акцентом. Они часто пересекались, входя и выходя из кабинета профессора Чакраварти, но в те несколько раз, когда Робин пытался с ней поздороваться, она так скривилась, будто он был грязью на ее туфлях.
Они пытались подружиться и с второкурсниками, пятью белыми юношами, живущими напротив, на Мертон-стрит. Но все сразу же пошло наперекосяк, когда один из них, по имени Филип Райт, сказал Робину за ужином в буфете, что первый курс такой интернациональный лишь из-за политики факультета.
– Совет факультета постоянно спорит о том, каким языкам отдать предпочтение – европейским или другим… более экзотическим. Чакраварти и Ловелл уже много лет поднимают шум по поводу разнообразия студенческого состава. Им не понравилось, что на нашем курсе все изучают классические языки. Полагаю, с вами они переусердствовали.
Робин попытался ответить вежливо:
– Не думаю, что это так уж плохо.
– Что ж, само по себе не так уж плохо, но это означает, что места отбираются у других квалифицированных кандидатов, сдавших вступительные экзамены.
– Я не сдавал никаких вступительных экзаменов, – сказал Робин.
– Вот именно.
Филип фыркнул и за весь вечер больше не сказал Робину ни слова.
И поэтому Рами, Летти и Виктуар стали постоянными собеседниками Робина, и он начал смотреть на Оксфорд их глазами. Рами ужасно нравился пурпурный шарф в витрине «Ид и Рейвенскрофт»; Летти
Как и Робин, в Англии Илзе называли не именем, данным при рождении. Ее новое имя представляло собой сочетание произвольного английского имени (Илзе) и острова, с которого она приехала (Дэдзима).