Цесаревич Вася. Сергей ШкенёвЧитать онлайн книгу.
с помощью толстой книги в кожаном переплёте с золотым тиснением. Не в том смысле, что отмахивался ей, вовсе нет. Он тыкал пальцем в раскрытый фолиант, явно стараясь убедить Михаила Дмитриевича и Петра Аркадьевича в своей правоте. Или не в своей, а тех господ в партикулярном, что стояли поодаль с невозмутимым видом.
Вася заинтересовался и прислушался, но из-за шума на стадионе до него долетали лишь обрывки фраз:
– …мать её! И вообще, какого чёрта…
– …параграф семьдесят восемь, пункт одиннадцатый предусматривает…
– …да я (тут неразборчиво) её видел!
– …и не запрещает замену, если…
– …насмешка над здравым смыслом, Вячеслав Михайлович, и потому…
– …имеет силу закона, и никто не вправе…
Тут Столыпин обратил внимание на греющего уши Красного и сам к нему подошёл. Генерал Бонч-Бруевич оглянулся и заговорил тише. А Пётр Аркадьевич тяжело вздохнул:
– Так что, Василий, свинью нам подложили.
– Какую свинью?
– Старую, больную и очкастую, – но, увидев непонимание, пояснил: – Бронштейны выставили замену, что правилами не возбраняется, но какую замену! Старушку в очках!
Стреляться со старушками Василию не довелось ни в этом мире, ни в мире капитана Родионова. Как-то всё больше мирные бабушки попадались.
– Как же не возбраняется, Пётр Аркадьевич? Это дуэль несовершеннолетних.
– Потому она будет без защиты.
– А если я её убью?
Столыпин опять вздохнул:
– Вот это хуже всего, потом не отмоешься от позора.
– А в воздух стрелять?
– Да тоже ничего хорошего. Сам факт выхода с оружием против женщины ляжет пятном на репутацию. Представляете, Василий, вы в полной защите, а она…
– Я тоже могу без защиты.
– А вот это как раз правилами запрещено.
– И что делать? – Василий задумчиво почесал кончик носа. – Пётр Аркадьевич, а если я тоже выставлю замену?
– Как сторона, допустившая оскорбление действием, вы не можете это сделать.
Вася задумался, но нужные мысли в голову не приходили. Конечно, был вариант с раскрытием инкогнито, и тогда дуэль автоматически отменялась – если наследнику графа Бронштейна с некоторыми оговорками ещё можно стреляться с цесаревичем, то любые заместители рылом не вышли. Но этот вариант означал окончание вольной жизни и разрушение каких-то планов отца. Ведь не просто так император не стал возражать против поединка? Хотя мог бы и предупредить…
– Пётр Аркадьевич, а что будет, если я принесу извинения?
Лицо Столыпина сначала исказилось в брезгливой гримасе, а потом закаменело:
– В этом случае, господин Красный, я буду вынужден рекомендовать своей внучке сделать вид, будто она с вами не знакома. Думаю, Михаил Дмитриевич поступит точно так же. А что до извинений, то их обязательно примут.
– И не смогут отказаться? – Красный предпочёл не услышать первые два предложения.
– Не смогут, потому что это записано в правилах и высочайше