Пепел Нетесаного трона. На руинах империи. Брайан СтейвлиЧитать онлайн книгу.
Рук оглянулся на руины храма. – И их последователи не лучше.
– Наше дело – помочь им стать лучше.
– Мертвые, мы никому не поможем.
– Можно уйти в подполье. Тайно продолжать служение.
Он покачал головой:
– Куда – в подполье?
– Не знаю. Почитатели Трех же нашли куда? Двести лет таились от выжигавших их святыни аннурцев.
– И мы, продолжая тайное служение, станем платить десятину верховным жрецам, оплачивать налогами содержание зеленых рубашек, с поддельными улыбками расхаживать по рынку, раскланиваться с людьми, которые славят Трех… С каких пор мы стали их сообщниками?
– Людям нужен выбор, Рук! То, что здесь творится, – это как болезнь. Трое гнусные… – Она осеклась, словно кто-то сорвал с языка незаконченную фразу. – Прости.
– Не извиняйся. Я с тобой согласен. Потому и ушел.
– Но они были для тебя семьей.
Рук опустил взгляд на свои почерневшие ладони. Двойной прокол от зубов хозяйки танцев еще просвечивал сквозь слой грязи.
Бьен взяла его кисть в свои, пожала.
Он силился вообразить страны вдали от Домбанга – мили твердой земли, сотни миль, тысячи; столько суши, что и за месяцы не дойдешь до края. Большое искушение – поверить, что, сбежав на дальний край света, они наконец спасутся. Искушение и глупость. Рук и сквозь угольный слой на коже видел пылающий в его теле жар. Кем Анх и Ханг Лок сделали его тем, кто он есть, а от себя не убежишь. Оставалось одно: день и ночь смотреть в глаза затаившемуся в нем зверю, выдерживать его взгляд, пока зверь не отведет глаз.
– Вуо-тоны, – сказал он наконец, подняв глаза на Бьен.
– Что – вуо-тоны?
– Надо уходить к ним.
Она округлила глаза, но не возразила, а нерешительно кивнула:
– Этот вал ненависти рано или поздно спадет. Город успокоится, и можно будет вернуться. А мы могли бы принести им учение Эйры…
– Вуо-тонам нет дела до учения Эйры, – поморщился Рук. – Вообще-то, тебе там и рта раскрыть не дадут.
– Потому что я женщина…
Он запнулся, не сразу поняв.
– Нет. Потому что ты слаба. – Рук покачал головой, подыскивая точное слово. – Потому что сочтут тебя слабой. У вуо-тонов право голоса надо заслужить.
– Чем?
– Убийством.
Она вздрогнула, взгляд ее стал далеким.
– Тогда я буду молчать.
Рук хотел ответить, но не стал. Вопрос, говорить или молчать, бледнеет перед вопросом, жить или умереть.
– Так ты согласна?
Он ужаснулся, представив Бьен в дельте, но оставаться в городе было еще хуже.
– Я не вижу выбора, – равнодушно ответила она.
Рук медленно, вглядываясь в ее лицо, кивнул. И понял, что готовился к спору.
– Пойдем. – Чтобы подняться на ноги, понадобились все остатки сил. – Нам надо поесть.
Она тоже встала. Он взял ее за руку. Впервые, сколько он ее знал, Бьен позволила себя вести.
Ли Рен вскинула голову им навстречу. Она сидела на потертом табурете, помешивая в чугунном котелке большой деревянной