Как натаскать вашу собаку по философии и разложить по полочкам основные идеи и понятия этой науки. Энтони МакгоуэнЧитать онлайн книгу.
в тарелку месиво из восстановленного концентрата и коричневой мясной кашицы.
– Нет, – говорил я.
– Тогда ради чего ты поцеловал бы Хильду?
– Ничего!
– Ха, ты бы поцеловал Хильду за ничего!
И вскоре весь школьный двор начинал кричать не только что я поцеловал бы Хильду просто так, но и что я люблю ее и хочу на ней жениться.
Вообще-то, это не совсем парадокс. Парадокс проявился бы потом, когда вы стали бы обдумывать вопрос. Поцеловал бы я Хильду, скажем, за десять миллионов фунтов? Вероятно, я сказал бы: «Да». Так что на какой-то цифре между одним фунтом и десятью миллионами я бы согласился поцеловать Хильду. А это отправляет нас к началу: всего один фунт решит дело – целовать или не целовать Хильду. Поэтому, по сути, вы всегда поцеловали бы Хильду за один фунт.
Мы еще вернемся к Хильде, точнее к Хрисиппу и его куче песка, но позже.
А сейчас мы уже преодолели промежуточное пространство и бесспорно собирались поцеловать Хильду, то есть пришли в Хэмпстед-Хит. В это время года он особенно красив, когда листья пылают на древних дубах и ясенях, а под ногами хрустят желуди, буковые орешки и скорлупа каштанов.
Только я собрался спустить Монти с поводка, как увидел, кто приближается, и застонал. Это был мопс, а может быть, французский бульдог – я не отличаю друг от друга собак, которые выглядят так, будто врезались в стеклянную дверь, с их выпученными глазами и пастью, как у гуппи. Монти терпеть не может мопсов. Я так и не понял, связано ли это неодобрение с эстетическими, моральными или политическими мотивами, но, завидев мопса, Монти начинает бросаться, натягивая поводок и ошейник изо всех сил, как хаски, который тащит перегруженные санки. В такие моменты я иногда притворялся, что Монти, который почти ничего не весит, тащит меня, совершенно беспомощного, по улицам.
Итак, Монти вошел в образ хищного волка, и мопсу пришлось отступить. При этом обе собаки знали, что им вряд ли удастся затеять настоящую драку, поскольку обе были на поводках. Такого рода противостояние похоже на то, что у людей называется «обмен толчками»: скорее притворство, чем настоящая злоба.
– Плохая собака, – огрызнулся я на Монти, безуспешно дернув поводок. А затем с раболепием обратился к владельцу мопса:
– Мне так жаль!
Хозяином мопса был аккуратно одетый мужчина, который двигался маленькими шагами, точно совпадавшими с походкой его собаки.
– На самом деле он никогда не укусит первым или что-то подобное, это всего лишь напоказ, – продолжил я.
Мужчина ничего не ответил и пошел дальше, задрав нос.
– Хорошо бы ты этого не делал, – прошипел я Монти.
Он невинно посмотрел на меня, как будто я оторвал его от размышлений о красоте бабочки или розы.
– Это собачье дело. Так мы себя ведем.
– Не все собаки.
– Конечно, может, тебе и попалось несколько таких, которые испугались или подлизывались. Но втайне мы все хотим