Кудесник. Андрей ЗемлянойЧитать онлайн книгу.
на общем экономическом здоровье регионов.
Самым удивительным результатом стал резко возросший поток увольнений в партийных организациях, где вовсю лютовал Комитет Партийного Контроля под руководством профессионального разведчика Леонида Шебаршина. Генерал Шебаршин взяток не брал, службу знал хорошо, и партийным работникам вдруг стало неуютно в креслах секретарей ЦК по разным вопросам. Те, кто имел соответствующую профессию, могли перейти на производство, кто-то уходил в свободное плавание под флагом кооперации, а кто-то просто получал досрочную пенсию, надеясь с комфортом прожить на сэкономленные средства.
Таких не трогали. И так хватало забот, чтобы ещё и преследовать сбежавших.
Следом «полинял» комсомол, имевший для карьериста смысл только лишь потому, что из комсомольского кресла можно легко пересесть в партийное. А раз такая рокировка сделалась бессмысленной, то и продолжать играть в патриотизм нет никакого резона.
В СССР впервые за много лет образовалась безработица, но не в рабочих специальностях, где всё ещё требовались люди буквально повсюду, а в управленческой сфере. Желающих поруководить всегда много, а руководящих мест стало мало. Государство конечно помогало, как могло: и курсами по обучению разным нужным профессиям, и психологической помощью, но бывшие партийные и комсомольские деятели непременно желали именно руководить, причём за хорошие деньги.
Многие уехали за границу в надежде отыскать там свой Грааль, кто-то ушёл с понижением на производственные должности, а кто-то просто тихо спился, не видя никаких перспектив для себя.
Эффект от такого исхода оказался прежде всего психологическим. Страна увидела, что тысячи дармоедов от партии ушли на другую работу, а райкомы, горкомы и обкомы впервые со времён войны опустели настолько, что их начали сводить по три – четыре в одно здание. Городской комитет переезжал в здание райкома, а обком – в старое здание городского комитета. Остальные помещения передавались на баланс города, и город находил им полезное применение. Что-то переделывалось в школы, что-то в клубы, а что-то отдавалось институтам.
И всё происходило без особых фанфар и речёвок. Просто оставшиеся два десятка районных функционеров свозились в одно здание, а в освободившихся помещениях начинали ремонт, и через месяц здание меняло вывеску. И вот тогда приглашали газеты, радио и сообщали людям, что у них появился новый клуб, или школа.
Ещё как-то держались профсоюзы, но уже все понимали, что и это ненадолго. Их штаты тоже перегружены толпами бюрократов и бездельников, но до них пока ещё не дошли руки. Да и вообще не имелось особого смысла в профсоюзах при наличии трудового кодекса и уголовной ответственности за его нарушение.
С хрустом и скрипом корабль СССР избавлялся от наростов и налипшей дряни. Что-то отходило спокойно, что-то отваливалось с куском обшивки, а что-то приходилось отбивать с помощью такой-то матери и лома в лице специальных