Япона коммуна, или Как японские военнопленные построили коммунизм в отдельно взятом сибирском лагере (по мемуарам японских военнопленных). Эдуард ТопольЧитать онлайн книгу.
замерзла так, что, когда японцы били ее кайлом, кайло отскакивало и рука немела.
На замерзшей дороге глина меж колеи торчала к небу остро, как пила.
Промерзший и мелкий, как сахар, снег сверкал и блестел и все сыпал и сыпал с неба. Японцы удивлялись: сибирский снег не похож на японский, он не липнет и не тает в руках, а сухим песком просыпается сквозь пальцы.
Небо низкое, облачное, и вся атмосфера промерзла так, что даже воздух стал как микроскопические линзы, в которых солнце дробится и рассеивается на тысячи маленьких солнц. Это удивительный природный феномен, это волшебное искусство мороза!
Минус сорок градусов! Плевок сразу примерзает к земле!
Вдруг на краю неба появляется черное облако, один его край тут же свешивается до земли, и разом возникает смерч – ураган со снегом. И если при скорости ветра метр в секунду температура снижается на градус, а снежный ураган несется со скоростью 30–40 и даже 50 метров в секунду, то невозможно описать, какой ужасающий холод налетает на вас в это время. Безжалостный и колючий мороз проникает сквозь самую теплую одежду, режет дыхание и легкие!
Сибиряки называют это бураном.
Зато после бурана погода устанавливается безоблачная. И ночи спокойные, тихие, на небе ослепительно сверкают полные звезды и кажутся такими близкими – рукой подать до Полярной звезды и Большой Медведицы!
Волки, которых японцы до сих пор не видели и не слышали, стали грустно и голодно потявкивать и подвывать совсем рядом с лагерем.
А ночи все затягиваются, становятся все длиннее. В два часа дня на землю уже спускаются сумерки, в четыре совсем темно. И так до девяти, а то и десяти утра следующего дня, когда с трудом, нехотя приходит новая заря. Солнце встает так медленно и так ненадолго!
Зато среди ночи на горизонте вдруг возникает слабый свет, через несколько минут он возносится ввысь, мистически меняя и смешивая краски – красное, синее, желтое, фиолетовое свечения причудливо танцуют в беззвучном небе! «О, как красиво! – говорили японцы. – Это симфония света, божественная палитра!»
А температура все падает – уже минус сорок пять! Теперь плевок замерзает на лету и ледышкой отлетает от промерзшего панциря земли.
Всё замерзло, всё! На мордах лошадей намерзли сосульки. Картофель замерз и стал как камни. Яблоки тоже. Листья капусты промерзли, и края их такие острые, что можно порезать руки. А бревна замерзли так, что ни пилой распилить, ни топором разрубить – просто камень! Из-за таких морозов окна всех русских домов двойные, между внутренними и наружными рамами жители подвешивают мясо кекликов – птиц, которых они зимой палками бьют в лесу и на дорогах. А под снегом сибиряки хранят, как в природном холодильнике, говядину и другое мясо, которое рубят топорами и пилят пилами.
Даже молоко замерзло!
Да, никогда раньше Юдзи не видел такого молока – на станции, на колхозном рынке, продавщица выставила на прилавке белые полушария величиной с чашку или глубокую тарелку. Юдзи испугался, подумал, что это мороженые женские груди. А она засмеялась:
– Ой, да что