Стоик. Теодор ДрайзерЧитать онлайн книгу.
Каупервуду? Что он весьма сочувствует человеку, который всего неделю назад был одним из мировых финансовых гигантов и казался непобедимым?
Но сегодня, всего на третий день после поражения, Сиппенс получил телеграмму от одного из секретарей Каупервуда с просьбой явиться к его бывшему работодателю. Сиппенс почти не поверил своим глазам, когда обнаружил, что Каупервуд весел, энергичен и в добром расположении духа.
– Как дела, шеф? Рад вас видеть в прекрасном настроении.
– Никогда не чувствовал себя лучше, Де Сота. А ты как? Готов к любой судьбе?
– Кому, как не вам, знать это, шеф. Я сражался до последнего патрона. А теперь – как вы распорядитесь.
– Я знаю, Де Сота, – с улыбкой ответил Каупервуд. Потому что все его неудачи с лихвой возместил его успех с Бернис, и он чувствовал, что сейчас должны открыться и быть заполнены главнейшие страницы истории его жизни, и он теперь смотрел на всех не только с надеждой, но и с добротой. – У меня есть для тебя одно поручение, Де Сота. Я послал за тобой, потому что мне нужен надежный и умеющий хранить тайну человек. А я знаю, что ты именно такой!
И на мгновение на его лице появилось жесткое выражение, а в глазах тот металлический, непроницаемый блеск, который ненавидели те, кто не доверял ему и кто его боялся. Сиппенс расправил плечи, выставил вперед подбородок и встал по стойке «смирно». Он был невысокого роста – не более пяти футов и четырех дюймов, а потому носил туфли на высоком каблуке и цилиндр, который не снимал ни перед кем, кроме Каупервуда. На нем было длинное двубортное пальто, расширенное книзу, что, как казалось Сиппенсу, придавало ему роста и достоинства.
– Спасибо, шеф, – сказал он, – вы же знаете, я в любой момент за вас хоть в ад.
Его губы чуть ли не дрожали – так его разволновало не только сочетание лести и веры в словах Каупервуда, но и все, что ему довелось вынести за последние несколько месяцев, а также многих лет их союза.
– Но теперь речь ни в коей мере не идет об аде, Де Сота, – сказал Каупервуд, теперь он расслабился и улыбнулся. – С тем, чем мы занимались здесь, в Чикаго, покончено, мы к этому не вернемся. И я объясню тебе почему. А теперь я хочу поговорить с тобой о Лондоне, о его системе подземного транспорта и возможности моего участия в каких-то из их проектов.
На этом он сделал паузу и жестом, вежливым и легким, пригласил Сиппенса сесть на ближайший к нему стул, а Сиппенс, бесконечно взволнованный невероятными возможностями чего-то нового и интересного, чуть не охнул.
– Лондон! Неужели взаправду, шеф? Здорово! Я знал, вы что-нибудь придумаете, шеф. Знал. Даже передать вам не могу, что я чувствую, шеф! – Он говорил, и его лицо прояснялось, словно от включившегося источника света внутри, его пальцы дрожали. Он чуть приподнялся, потом снова сел – явный признак охватившего его волнения. Он дернул себя за свои густые, лихо нависающие над верхней губой усы, глядя на Каупервуда с накопленным за долгие годы и абсолютно убежденным восхищением.
– Спасибо,