Александровские Кадеты. Смута. Том 2. Ник ПерумовЧитать онлайн книгу.
нельзя, товарищ комфронта, понятно вам это или нет? Нельзя! Белые вот-вот сообразят, чем им грозит наш прорыв, поймут, что нас уже не остановить, и начнут отход от Воронежа, выскальзывая из нашего капкана. Это, конечно, тоже будет успех – отбросить их на юг. Но не тот успех, что нам требуется!
– Вас понял, товарищ нарком.
– Что-то быстро вы согласились, – Троцкий пронзил Сиверса взглядом. – Небось думаете, мол, пусть начальство это уедет, а мы тут сами обделаем, как считаем нужным? Нет уж, дудки! Никуда не уеду, буду следить! Егоров на востоке отстаёт… Так что от вас теперь зависит куда большее, чем вам казалось. Наступление вести со всей пролетарской энергией, яростью и отвагой! Все резервы – в дело! К чему они нам, если белые отступят, вырвутся из ловушки? Теснить силы контрреволюции на юг мы сможем и так. Но надо не выталкивать их, а окружать и уничтожать! Чем решительнее будут наши победы, тем внимательнее и пристальнее станет мировой пролетариат смотреть на нас, тем скорее он сам убедится в действенности вооружённой борьбы за свободу и тем скорее вспыхнет мировая революция!
Закончил речь свою товарищ нарком словно на митинге – стоя, взнеся сжатый кулак и обводя всех собравшихся огненным взором. Говорить Лев Давидович умел. Не сбивался, не мямлил, не тянул – фразы лились потоком, без малейших сбоев, как по писаному.
И в следующие дни товарищ Троцкий, появляясь в штабе, неизменно выступал с горячими речами. Правда, Бешанов с ним теперь не появлялся. Говорили, что он сидит безвылазно в здании Харьковской ЧК, держа при себе для поручений коменданта Фукса и командира расстрельного взвода Саенко; а вот Нифонтов постоянно отирался в штабе фронта, без каких-то ясных полномочий и дел. Красные командиры, даже и те, что из пролетариата, его сторонились, военспецы смотрели с брезгливостью.
Ирина Ивановна печатала очередную пачку приказов, когда Нифонтов вдруг возник на пороге её отдела (именно её, потому что начальник оного так в штабе и не появлялся, занятый какими-то особо секретными и одному товарищу Троцкому известными вещами).
Костя отпустил жидковатые усики, носил щегольские сапоги на изрядном каблуке, чтобы казаться выше и значительнее, и был перетянут ремнями, словно красотка корсетом, – справа «маузер», слева шашка.
– Где сегодняшние донесения от передовых отрядов? – поинтересовался он голосом, что, наверное, ему самому казался сильным, властным и значительным. – Мне сказали, что вы забрали их все. Дайте, мне они нужны.
Ирина Ивановна не подняла головы. Пальцы её с прежней скоростью порхали над клавишами.
Нифонтов побагровел.
– Я задал вам вопрос!
Ирина Ивановна продолжала печатать.
Костя, казалось, заколебался. Но уже миг спустя рот его сжался в некрасивую бледную черту, правая рука легла на кобуру.
– Встать, сука! – почти завизжал он. – Документы сюда! Я приказываю!
Ирина Ивановна перестала печатать. Пальцы Нифонтова дёрнули кожаный клапан кобуры, однако прямо в лицо ему вдруг