Спасатели разбитых сердец. Ольга ВешневаЧитать онлайн книгу.
Они у меня чуткие, как у старого филина. Не жалуюсь я на слух.
– Слух у тебя, Ванюша, музыкальный, – заподхалимничала Аграфена Гавриловна. – Тракторист Борька в свои двадцать пять не смог тебя на празднике обыграть.
Иван Федосеевич жил один. Жена у него умерла, дети и внуки не часто приезжали из города. Я догадалась, что баба Груша тоже была одинокой вдовой, потому хозяин дома поселился у нее на время съемок. Заверил нас, что досаждать не станет, будет захаживать, чтобы посмотреть, не устроила ли городская молодежь беспорядок и для ухода за домашней птицей. Иван Федосеевич держал пятнадцать уток десяток гусей и полный вместительный курятник. Я всего раз успела туда заглянуть, и кур не сосчитала. Меня прогнал задиристый петух, чуть не вцепился в ондатровый воротник пальто.
Глава 2. Ученый Филин и Товарищ Селедка
Главной достопримечательностью дома Ивана Федосеевича служила красивая русская печка. Большая комната, где она стояла, занимала почти весь этаж, не считая уютной кухоньки и квадратной прихожей. Мансарда была поделена на три маленькие комнаты.
Войдя в дом, я сняла пальто и повесила на крючок вешалки в прихожей. Сверху пристроила модную теплую шляпку, обшитую шелковой лентой, и шарф крупной вязки. Осталась в зеленом свитере и шерстяной юбке. Сняла сапожки и поспешила к своему чемодану, который оставила у платяного шкафа. Вместо привычных мне узорных ковров на паркетных полах в этом доме повсюду были расстелены тонкие полосатые половики – застиранные до дыр и ничуть не задерживающие тепло. Под ними прятались скрипучие рассохшиеся доски, и кое-где даже торчали гвозди. Об этих маленьких опасностях Иван Федосеевич отдельно нас предупредил при заселении. Сказал, мол, постоянно забивает гвозди на место, а они, этакие негодники, снова вылезают на свет.
Тоня, она же Антонина Криворучко, моя ровесница и лучшая подруга, хлопотала на кухне. Вопреки ворчанию пожилого хозяина, молодежь устраивала не беспорядок, а в точности до наоборот. С нашим появлением в доме все засияло. Видавшая всякие разные времена, от хороших до плохих, избенка словно и сама помолодела лет на двадцать. С первого взгляда казавшиеся невыводимыми пятна от сажи на печке исчезли или стали почти незаметными. Мне не терпелось внести и свой трудовой вклад, помочь подруге с уборкой. Но сперва надо было разобрать чемодан, хотя бы достать оттуда тапочки. Очень холодно было в одних чулках стоять на дощатом полу, прикрытом драной тряпкой.
Тоня выглянула из кухни, услышав, что я пришла. Расклешенное коричневое платье в клетку ей очень шло, обтягивало стройную талию и не подчеркивало узкие бедра. Подруга сияла жизнерадостной улыбкой, в ее некрупных карих глазах плясали озорные искорки. Каштановые волосы были заколоты в тугой пучок.
– Зин, что случилось? На тебе просто лица нет, – ее улыбка померкла и во взгляде появилось беспокойство.
– Да ничего страшного. Дела житейские. Волноваться не о чем, – я отвела глаза, как будто в чем-то провинилась и ото всех скрывала свой постыдный проступок.
Положила