Трибуле. Мишель ЗевакоЧитать онлайн книгу.
Манфред, – мне сдается, что эта герцогиня должна носить другое имя: Жилет Шантели… Ну, да хватит об этом… Спасибо тебе, друг! Ты выбрал для меня счастливый день! Черт побери! Я буду на празднике! Без меня он будет просто неполным…
«Всё еще влюблен!» – подумал Лантене.
– Ты пойдешь со мной? – спросил Манфрел.
– Нет… У меня на этот вечер назначена встреча, и отказаться от нее я никак не смогу…
– Ах, так у тебя свидание?.. Серьезная причина, в самом деле! Ступай туда, друг, не опаздывай, пока я… буду подвергаться смертельной опасности в Лувре!
– Манфред, во имя нашей дружбы веди себя осмотрительней. Иди себе в Лувр, раз уж ты решился на свое безумное предприятие, но…
– Будь спокоен, – прервал друга молодой человек. – Я поведу себя так осторожно, что ты просто удивишься!
– Манфред, – прочувствованно сказал Лантене, – между нами происходит что-то странное… Ты готов усомниться во мне!
– Нисколько, мой дорогой! У тебя рандеву… У меня – другое. Все просто… У каждого свои дела…
– Манфред! Разве я перестал быть твоим братом?
– Нет, – честно признался Манфред.
– Манфред! – вскрикнул Лантене, раскрывая объятия.
Манфред спокойно приблизился к Лантене и бросил одно только слово ему в лицо:
– Трус!..
Лантене сохранял спокойствие, только сильно побледнел, конвульсивная дрожь пробежала по его телу. Казалось, он делает над собой страшное усилие, чтобы не дать ответа… Он опустил голову. Когда Лантене снова поднял ее, Манфред уже медленно выходил из комнаты…
XVI. Двор чудес
Было около четырех часов пополудни.
Улица Фруамантель находилась в двух шагах от Лувра.
Манфред направился прямо ко дворцу. Около часа он оставался в подворотне напротив главного входа в Лувр. Он внимательно разглядывал обширный ансамбль строений и садов, складывавшихся тогда в королевскую резиденцию. Сердце Манфреда сильно билось, кровь прилила к голове.
Наконец он вышел из своего убежища и около девяти часов вечера оказался в одном из кабачков, заполненных студентами. На столике перед ним стояла полная бутылка и пустой стакан. Подперев голову рукой, он размышлял. Гнев его все время усиливался.
И нам просто невозможно не попытаться изложить здесь навестившие Манфреда мысли.
«Смех свойственен человеку! Это сказал мэтр Рабле. Что это должно означать? Подозреваю, что он слегка подсмеивался над миром… Смеяться! Легко сказать, да не всегда легко выполнить. Смеяться! Хотел бы я это проделать, черт побери! Но сердце мое разбито, а разум болен… Любовь? Пустое слово! Дружба? Еще одно слово-пустышка! В том и другом нет ни малейшего смысла. Лантене был мне братом. По одному его жесту, не требуя объяснений, без каких-либо вопросов, я бы дал себя убить просто потому, что он сказал бы мне: “Манфред, тебе надо умереть, чтобы я был счастлив”. Да, да! Он был моим братом! По крайней мере, он так говорил. А я ему верил. И вот я оказался в серьезной опасности. Я позвал брата, а он мне ответил: “Не могу, у меня дела”. Я встретил