Тихая квартирантка. Клеменс МишальонЧитать онлайн книгу.
После того как.
Наконец ты вновь в одежде.
Когда он собирается уходить, ты откидываешь рукой волосы. Уловка, которую ты использовала на свиданиях: локоть в байкерской куртке на столе, несколько серебряных подвесок дополняют белую футболку.
Время от времени кусочки прошлой жизни всплывают в памяти, и порой это помогает.
– Знаешь, я за тебя беспокоюсь, – говоришь ты.
Фырканье.
– Правда. В смысле… мне просто любопытно, вот и все.
Хмыкнув, он засовывает руки в карманы.
– Возможно, я чем-нибудь помогу, – предлагаешь ты. – Найду способ остаться.
Он усмехается, однако не делает шагов к двери. Ты на верном пути. Ты уверяешь себя, что это путь к победе.
Иногда он с тобой разговаривает. Нечасто и всегда с неохотой, но все-таки. Порой в его словах бахвальство, порой – признание. Наверное, потому он тебя и оставил: ему необходимо делиться определенными вещами, а ты единственная, кто может выслушать.
– Если расскажешь, в чем дело, возможно, я что-нибудь придумаю.
Он сгибает колени, наклоняется к твоему лицу. Его дыхание пахнет мятой. Теплая шершавая ладонь ложится на твою скулу. Кончик большого пальца слегка вдавливается в глазницу.
– Если расскажу, ты что-нибудь придумаешь, так?
Он окидывает тебя взглядом, от лица до ступней. С отвращением. С презрением. Но всегда – и это важно – с капелькой любопытства. Что он может с тобой сделать? Что сойдет ему с рук?
– Да что ты вообще знаешь? – Он проводит пальцем по нижней челюсти, ноготь царапает подбородок. – Тебе хотя бы известно, кто ты?
Да. Как молитва, как мантра. «Ты Рейчел. Он нашел тебя. Ты знаешь только то, чему он тебя научил. У тебя есть только то, что он тебе дал». Цепь на щиколотке, приделанная к стене. Спальный мешок. На перевернутом ящике – предметы, которые он принес за минувшие годы: три книги в мягких обложках, бумажник (пустой), мячик для снятия стресса (ей-богу). Набор случайных вещей. Вероятно, отнятых этим мужчиной-сорокой у других женщин.
– Я нашел тебя. Ты заблудилась. Я дал тебе крышу над головой. Я сохраняю тебе жизнь. – Он кивает на пластиковый контейнер. – Знаешь, кем бы ты была без меня? Никем. Ты была бы мертва.
Он опять встает. Щелкает суставами пальцев, одним за другим.
Ты – ничто. Тебе это известно. Но в сарае, в этой части его жизни, ты – все, что у него есть.
– Она умерла, – говорит он, будто пробуя, как звучат слова. Затем повторяет: – Умерла.
Ты понятия не имеешь, о ком речь, пока он не добавляет:
– Ее родители продают дом.
И тут до тебя доходит.
Его жена.
Тебя захлестывает поток мыслей. Ты хочешь сказать то, что обычно говорят воспитанные люди: «Мои соболезнования». Спросить, когда и как.
Интересно, он это сделал? Сорвался наконец-таки?
– Поэтому нам придется переехать.
Он мерит шагами сарай, насколько позволяет пространство. Взволнован, что на него не похоже. Но тебе не до эмоций. Нет времени гадать, его ли это рук дело. Если и так, какая