Тебя никто не найдет. Туве АльстердальЧитать онлайн книгу.
сюда. Чек был оплачен час спустя, и, судя по сумме, он выпил не больше одного бокала пива.
Бармен узнал его по фотографии.
– Да, вот же черт. Я как раз видел эту новость в Сети несколько часов назад, мы еще говорили о том, что он порой захаживал сюда, но вот с кем общался? Прошу меня извинить, но я не слежу за тем, чем занимаются посетители: они заказывают пиво, и они получают пиво. Я помню, что он часто заказывал темное, в силу своей профессии я должен обращать внимание на такие вещи. Однажды обсуждали Лунделла, говорили, что с годами он приблизился в своем звучании к Тому Уэйтсу, приобрел неторопливость и несвойственную ему глубину, но потерял многое из того, что было в его песнях от Спрингстина. Тот парень сказал, что такое, наверное, бывает с возрастом, когда чувствуешь приближение большой тьмы. И жаждешь покоя уже совсем иного рода. Думаю, красиво сказано, хотя и не знаю, так ли это.
– Это было в сентябре?
– Нет-нет! Скорее уж летом. Или даже прошлым летом.
Они двинулись дальше по одному из мостов, под которым бухта сужалась, делаясь узкой, как канал. Возможно, именно этот путь избрал Ханс Рунне, когда в тот день покинул бар около восьми часов вечера – ради ужина за двести семьдесят пять крон.
ГГ шел, уткнувшись в свой телефон, бурча что-то про сотни сведений, поступающих от населения.
– Нет, ну кто обратит внимание на того, кто просто пьет пиво? Или на одинокого бедолагу, совершающего свой последний променад?
На черной воде покачивались отражения городских фонарей, дробясь на мелкие осколки света. В роду Эйры из поколения в поколение передавалась история о том, как еще задолго до Парижа, Берлина и Лондона Хэрнёсанд стал третьим по счету городом Европы, где появилось электрическое уличное освещение. Кто-то из жителей испуганно вопил, моля о прощении грехов, но большинство все же радовалось. Нажал на переключатель – и следом, как в Библии: «Да будет свет!» Теперь уже трудно представить, каким богатым был когда-то этот город.
Ресторан располагался на причале и был выстроен в виде каюты с круглыми иллюминаторами. Они успели как раз к ужину и решили заодно перекусить. Паста с лососиной и ростбиф. ГГ заказал еще бокал красного вина.
– Мне не обязательно садиться за руль, – пояснил он, – тут неподалеку есть служебная квартира, где можно переночевать.
Одного взгляда на меню и цены хватило, чтобы заключить, что Ханс Рунне расплачивался здесь только за одного человека. Указанной суммы хватило бы на горячее и самое большее на бокал домашнего вина.
– Сожалею, но я в тот вечер не работала, – заявила старшая официантка в ответ на их расспросы. Она была ровесницей Эйры, чуть за тридцать, светлые волосы, собранные в хвостик.
Снаружи чернело море.
– Вопрос – сколько нужно заплатить, чтобы позже кто-нибудь вспомнил про твое существование? – сказал ГГ, когда официантка ушла. – Где проходит эта грань? На десерте или на кофе?
Зато другая официантка, которая принесла им еду, запомнила этого человека.
– Я даже не знаю