Журнал «Юность» №01/2024. Литературно-художественный журналЧитать онлайн книгу.
не бросать ее? Все не так уж плохо. В кафе ходим, фильмы смотрим». Он посмотрел на Дашу – она рассматривала букет и тыкала пальцем в мишку. Ее лицо исказилось в насмешке и брезгливости.
– Не нравится мишка?
– Нет-нет, очень красивый! – ответила она.
«Нет, надо расставаться. Этот мишка ужасный, пошлый, а ей норм. Да, были хорошие моменты, и вроде как уютно с ней, но и пацанам ее особо не покажешь, и что-то не то. Если бы мать с отцом разошлись вовремя, не было бы этих постоянных ссор». Кирилл сжал губы и немного зажмурился от боли. Нет, все правильно.
Он открыл глаза и увидел летящую на них машину. Время застыло и было слишком быстрым одновременно. Кирилл резко вывернул руль, пытаясь уйти от столкновения, и в ту же секунду почувствовал оглушающий удар. Он не понимал, что происходит, и не почувствовал боли. Огромный джип, вылетевший со встречки, под углом впился в его машину, и их закружило на дороге, прежде чем все застыло в какой-то страшной, чрезмерной тишине. Прошла, возможно, пара секунд, а может быть, пара часов.
Кирилл почувствовал невыносимую боль в руке.
– Даша, Даша, ты как?
Удар встречной машины пришелся прямо на нее. Зажатая подушкой безопасности и искореженным железом автомобиля, она была в уродливо неестественной позе. Букет рассыпался от удара, и лепестки лежали на ее безжизненных плечах. Безвкусный мишка, залитый кровью, валялся на полу.
– Я не поеду, я не имею права. Иди ты! – Кирилл сбросил звонок.
Макс был его лучшим другом с детства. Он все говорил правильно: надо ехать на похороны. И Ростовская область – не Владивосток. День на поезде.
«На самолете не полечу, в поезде хотя бы можно весь день бухать», – думал Кирилл, осушая очередную бутылку мартини. В голове его гудело непрерывно с того момента, как скорая сказала, что все, она умерла, это точно. Сначала он не верил, ругался с ними, спорил, хотя и видел прямо перед собой ее тело. Все это было в тишине: ни сирены, ни шум автомобилей в образовавшейся пробке, ни рыдания девицы из врезавшейся в них машины, ни слова, роящиеся вокруг, ни его собственный голос не пробивали этой подземной, бездонной тишины. Но когда он принял, что она мертва, начался гул.
Ее куда-то увезли, больше он ее не видел. Машину тоже куда-то увезли. А его увезли в больницу, наложили гипс на треснувшее запястье, вкололи что-то, надавали таблеток и отпустили.
Дома почти не было ее вещей, чаще всего он бывал у нее. Была пара книжек, какое-то белье и свитер. Картина, которую она нарисовала, – пейзаж с деревенским домом.
«Как хорошо, что я ее не люблю, – крутилось в его голове. – Это просто шок, это просто травма. Любой бы был в шоке. Это несчастный случай. Если бы только мы расстались неделю назад…» Его затошнило: то ли от этой мысли, то ли от третьей бутылки, то ли от того, что он ничего, кроме обезболивающих, не ел уже больше суток. Кирилл потянулся к телефону – надо позвонить Максу. Но извиняться не было сил. Может, позвонить маме? Он нашел «мама» в «контактах». Нет, это будет истерика, не стоит. Затошнило еще сильнее. Кирилл лег и закрыл