История русского народа. Николай ПолевойЧитать онлайн книгу.
будем говорить о нем вообще. Нам должно теперь обозреть государственное устройство южных русских княжеств так, как мы обозрели республику Северных руссов.
Изменение варяжской системы в систему семейственного феодализма решительно сделалось со времен Ярослава. Но все пять княжеств по смерти Ярослава составляли один общий союз. Князь киевский, именуясь великим, был главой этого союза. Полоцкое княжество не входило в этот союз: оно было независимо. Отношения удельных князей к киевскому были следующие: каждый из них считался полным властелином своего удела, имел в своем уделе право на имения и жизнь подданных, имел свои дружины, свой двор, мог объявлять войну и заключать мир с неприятелем. В ссорах одного удельного князя с другим право на последнее прекращалось, ибо при этом случае князья должны были прибегать к посредничеству великого князя, который преследовал несправедливость и помогал обижаемому при несогласии обидчика удовлетворить требования оскорбленного им. Великий князь мог тогда обратить дружины свои на удельного, мог приказать и другим идти на него. По его велению удельные князья должны были помогать друг другу в войнах и с внешним неприятелем. Он мог лишить удела за неповиновение, мог и переменить уделы, но с общего согласия всех князей.
Важнейшее условие этого союза состояло в том, что старший в роде долженствовал быть всегда великим князем. Поэтому не сын великого князя наследовал этот титул, но брат; после смерти братьев одного поколения вступал на великое княжение старший сын старшего из умерших братьев. В уделах, напротив, сын наследовал после отца, но он должен был давать братьям своим в уделы волости своего княжества, за что они обязывались ему повиновением, считаясь удельными в уделе.
Деление народных сословий на аристократов, духовенство и народ после Ярослава существовало уже решительно в Руси.
Но аристократизм существовал, собственно, только в отношении к народу: пред лицом князя все сливалось в одно звание: рабы. Его первый чиновник и последний смерд были пред ним равны. Сажаемый торжественно на княжеский стол повелитель дружин, судья народа, получавший от него присягу в верности и повиновении, князь был выше всякого суда народного.
Видя пороки его, народ говорил, что Бог посылает плохих властителей за грехи народа, и только бунт народный раздирал очарованную завесу княжеской власти. От всех этих обстоятельств происходило важное неудобство для неограниченной власти князей: при первой неудаче владетеля неприятель, завладев городом князя, заставлял народ присягать себе и становился в глазах подданных законным государем. Бывали примеры, что после долгой защиты князь оставлял свое княжество, чтобы привести помощь, а народ сдавался немедленно, присягал новому князю, и прежний князь, приведши помощь, встречал в старых своих подданных неприятелей, осаждал их, и люди, крепко стоявшие за него, так же крепко стояли за прежнего своего врага.
Доходы князей собирались с подданных ежегодно: в чрезвычайных