История русского народа. Николай ПолевойЧитать онлайн книгу.
окружили темницу.
Убийство и клятвопреступление не были новостью между русскими князьями. Но злодейство, столь хладнокровно совершенное, но нарушение клятвы, столь свежей в памяти, невольно заставило содрогнуться всех. Мономах, Олег, брат его Давид рязанский слушали страшную весть и плакали. «В нас, а не в Василька вонзили нож», – говорили они, немедленно соединили войска и пришли к Киеву требовать ответа. «Зачем ты ослепил Василька?» – говорили Святополку послы их. – Зачем не обличил его пред судом князей, если он был виновен?» Святополк слагал всю вину на Давида Владимирского; князья не слушали сего оправдания, хотели вступить в Киев, но вместо противников к ним вышли митрополит и дряхлая мать Мономаха. «Не губите земли Русской!» – говорили они, и молили простить Святополка. Чтя сан святителя и старость знаменитой княгини, Мономах и Олег согласились мириться со Святополком. Положив на св. крест руку, еще дымившуюся кровью несчастного князя, Святополк клялся в своей невинности и в том, что доказывая свое беспристрастие, он сам низведет с княжества владимирского Давида, а может быть, представит его суду князей.
Между тем, Василько был уже свободен. Володарь не пошел к Киеву, но бросился освобождать брата. Давиду сказали, что Мономах и Святополк вооружаются на него, что Володарь собирает дружины; он затрепетал, сбирал воинов, хотел союзить с поляками и выдать им Василька или сделать его посредником примирения с другими. Василий, инок, или священник, бывший тогда во Владимире и продолжавший летопись Нестора, передал нам драгоценность: разговоры свои с Васильком в темнице; в них видна душа Василька: в тюрьме, близ гроба говорят только истину.
«Давид призвал меня к себе ночью, – пишет Василий. – Вокруг него сидела дружина. «Василий! – сказал он мне, – Василько говорил ныне вечером Улану и Колчу (приставам тюремным), что ему известен уже поход на меня Святополка и Мономаха и что, если я решусь послать его к ним, он помирит меня с ними. Иди и скажи ему, что если это правда, то я дам ему любой город в награду: Всеволож, Шеполь, Перемиль». Я пошел к Васильку и пересказал ему все. «Не то говорил я, – отвечал Василько, – но могу однако ж послать к Мономаху и надеюсь, при помощи Божией, что уговорю его не проливать за меня крови христианской. Но я дивлюсь, что Давид дает мне свой город и ничего не говорит о Теребовле, мне принадлежащем, где и доныне мои наместники и моя власть». Василько старался преодолевать движение души, помолчал и сказал потом: «Иди к Давиду и скажи, чтобы он прислал ко мне Кулмея: его пошлю я к Владимиру». Я пересказал Давиду весь разговор с Васильком; но он отвечал, что Кулмея нет, и отправил меня к Васильку снова. Василько велел выйти слуге своему, посадил меня подле себя и стал говорить так: «Слышу, что Давид хочет выдать меня полякам. Мало еще насытился он моей крови и, отдавая им, хочет еще более насытиться. Много зла делал я полякам, еще более хотел сделать и мстить за Русскую землю. Выдача им будет смерть моя, но я не боюсь