Одиссея капитана Балка. Ставка больше, чем мир. Александр ЧерновЧитать онлайн книгу.
временный гарнизон в Йокосуке, целью которого была охрана «Нахимова» во время ремонта, организовал возвращение от Токио флота и гвардии. Кто-то хотел гульнуть там, кто-то надеялся на приезд во Владик друзей, родственников, любимых или просто знакомых дам полусвета из столицы, пока их герои пакуют японские сувениры, но… Облом-с вышел и с тем, и с этим. Вдобавок ведомство князя Хилкова, по требованию того же Руднева, наотрез отказывалось увеличить число курьерских пар до Владивостока со дня получения в Питере известия о перемирии.
Во-вторых, драконовские порядки, по приказу Безобразова заведенные во Владике военной жандармерией по образу и подобию маньчжурских, совсем не способствовали гульбе и вседозволенности. Обидная и, конечно, несправедливая доля свежих постояльцев крепостной гауптвахты была одной из главных тем офицерских толковищ «за жизнь». Тем более актуальных в свете уже известной всем суровости наместника. Все, кто туда влетел, сидели свое без исключений и поблажек…
Однако с появлением в поле зрения почтенного собрания этого самого начальства и, конкретно, ехавших в первых каретах Алексеева, Макарова, Гриппенберга, Руднева, Щербачева, Безобразова, Сухомлинова и великих князей Михаила Александровича и Александра Михайловича все разноголосое подспудное бурчание мгновенным шквалом переросло в стихийное, дружное «ура!» и бурную овацию.
Все понимали, что последняя точка в этой войне будет поставлена именно сейчас и именно здесь. И вряд ли когда-нибудь еще им, победителям, суждено будет собраться вот так вот, всем вместе. Вместе празднуя и поминая тех, кто не дожил до этого радостного дня. Вместе верша историю.
Справедливости ради, нужно отметить, что историю в этот мартовский день творили не только здесь. В типографиях мирно спавших в тысячах километров отсюда Петербурга, Москвы, Киева, Нижнего Новгорода, Варшавы, Казани и прочих губернских и уездных городов уже сохли, ожидая утра и читателей, свежие номера центральных и губернских газет, в заголовках передовиц которых тридцать шестым кегелем было жирно набрано: «Высочайший Манифест».
Но здесь, во Владике, о предстоящем стране эпохальном событии, открывающем новую главу российской истории, знали только семь человек: великий князь Михаил Александрович, которому накануне вечером была вручена личная секретная телеграмма государя, шифровальщик штаба гвардейского корпуса, начальствующий над этим самым корпусом генерал Щербачев, оба «свеженьких» российских генерал-адмирала – наместник Алексеев и командующий ТОФа Макаров, а также адмирал Руднев и капитан гвардии Василий Балк. Последний – на правах друга великого князя.
Николай повелел брату лично провозгласить «непреклонную волю императора» по введению в России основ парламентаризма и объявить о грядущем даровании подданным Конституции общему офицерскому собранию. Дабы господа офицеры сразу уяснили себе положения Манифеста и могли скоординировать действия с целью недопущения каких-либо