Росстань (сборник). Альберт ГурулевЧитать онлайн книгу.
и плотно прикрыл дверь.
– Чего там, братка? – подал из теплой темноты сонный голос Савва.
– Кто-то заимку окружил. Стреляют.
На нарах заворочались, зашептали.
– Мать, не тарахти спичками, огонь не зажигай, – сказал Федька, стягивая унты.
Голос старухи дребезжит, волнуется:
– Оно со светом-то бы лучше. В темноте боязно… О, Господи, спаси и помилуй нас, грешных, рабов твоих. Опять стреляют. Кто в кого – один Бог ведает.
– Спит он, твой Бог, и ухом не ведет.
– Сожгут заимку, добогохульствуешь. Узнаешь тогда, почем сотня гребешков.
Не спали. Сидели в темноте. Ждали. Надеялись – пронесет. Когда тишина и ожидание стали тягучими и звонкими, за окнами послышались топот, голоса.
– Идут!
Дверь с шумом раскрылась, ударилась о нары, под которыми спали телята.
– Кто здесь? Огня! Да поживей, – проскрипел простуженный голос.
– Чичас, чичас, – Костишна ломала дрожащими руками спички.
Жирник затрепетал желтым огоньком, осветил двух вооруженных людей. От вошедших пахло морозом, дымным костром, конским потом.
– Живет кто здесь? – спросил кто-то удивительно знакомым голосом. И вдруг захохотал. – Не узнаешь, Федча?
Федоровна зажгла еще один жирник, и в зимовье стало совсем светло.
– Сукин ты сын, Колька! Напужал как. Нет, чтоб по-людски зайти. Все с вывертами.
Федька стоял на полу босой и радостно улыбался.
– Ну, что смотришь, как баран на новые ворота, – веселился Колька Крюков. – Не узнал? Я тебя специально решил напугать.
Оправившаяся после первого испуга Костишна бросилась собирать на стол, но партизаны от угощения отказались.
– Некогда нам, тетка. Как-нибудь в другой раз. Бельишком вы не богаты? Это я мужиков спрашиваю.
Федька, придерживая штаны рукой, открыл старенький сундучишко.
– Чего-нибудь найдется. Вот.
Достал свою новую рубаху, белые подштанники.
– Обносились, что ль? Да ты, Кольша, сюда смотри, в сундук. Может, еще что пригодится?
– Ладно, хватит. У тебя самого не густо. А вот бакарок возьму, – показал Крюков на выгнутый солдатский котелок. – Эта вещь мне нужна.
Ночные гости пробыли в зимовье недолго. Федька надернул ичиги, выбежал на улицу провожать. Около сенника остановил Николая.
– Сказывай, чего приезжали? Не чай же пить.
Николай свернул папиросу, прикурил, пряча огонь в широких ладонях.
– Знамо, не чай пить. За семьей Осипа Яковлевича. А то тут замордовали Анну совсем.
– Вроде не трогают. Но следят за ней. Даже теплую одежду отобрали, чтобы не убежала.
– Я и говорю, Вроде приманки держат.
На улице уже не стреляли. Только слышались громкие голоса, ржание лошадей.
– Вот что, – вдруг сказал Федька. – Устя пусть тоже уезжает. После вашего набега непременно заимку начнут шерстить. А Устю уже видели кому не нужно. И не раз.
– Пожалуй, дело говоришь, – Николай вдел ногу в стремя, легко прыгнул