Антоновские яблоки. Жизнь Арсеньева. Иван БунинЧитать онлайн книгу.
передразнил Тихон Ильич. – Деревня стоеросовая! А еще революцанер. Лезешь в волки, а хвост собачий.
«Авось и ты-то из тех же квасов», – с усмешечкой подумал Дениска, не поднимая головы.
– Значит, сидит себе Серый да покуривает?
– Пустой малый! – убежденно сказал Дениска.
Тихон Ильич постучал ему в голову костяшками.
– Хоть бы дурь-то свою не выказывал! Кто ж так-то про отца говорит?
– Стар кобель, да не батькой звать, – ответил Дениска спокойно. – Отец – так корми. А он дюже меня кормил?
Но Тихон Ильич не дослушал. Он выбирал удобную минуту, чтобы начать деловой разговор. И, не слушая, перебил:
– А на билет-то до Тулы есть?
– А на кой он мне, билет-то? – ответил Дениска. – Приду в вагон – прямо, Господи благослови, под лавку.
– А книжечки-то где расчитывать? Под лавкой-то не расчитаешься.
Дениска подумал.
– Вона! – сказал он. – Не все ж под лавкой. Залезу в нужник – читай хошь до свету.
Тихон Ильич сдвинул брови.
– Ну вот что, – начал он. – Вот что: всю эту музыку пора тебе бросать. Не маленький, дурак. Вали-ка назад, на Дурновку, – пора к делу прибиваться. А то ведь на вас смотреть тошно. У меня вон… надворные советники лучше живут, – сказал он, разумея дворовых собак. – Помогу, уж так и быть… на первое время. Ну, на товаришко там, на струмент… И будешь и сам кормиться, и отцу хоть немного подавать…
«К чему это он гнет?» – подумал Дениска.
А Тихон Ильич решился и докончил:
– Да и жениться пора.
«Та-ак!» – подумал Дениска и не спеша стал завертывать цигарку.
– Что ж, – спокойно и чуть-чуть печально отозвался он, не поднимая ресниц. – Я каляниться не стану. Жениться можно. По приституткам-то хуже ходить.
– Ну вот то-то и оно-то, – подхватил Тихон Ильич. – Только, брат, имей в виду – жениться с умом надо. Их, детей-то, с капиталом хорошо водить.
Дениска захохотал.
– Чего гогочешь-то?
– Да как же! Водить! Вроде кур али свиней.
– Не меньше кур и свиней есть просят.
– А на ком? – с печальной усмешкой спросил Дениска.
– Да на ком? Да… на ком хочешь.
– Это на Молодой, что ли?
Тихон Ильич густо покраснел.
– Дурак! А Молодая чем плоха! Баба смирная, работящая…
Дениска помолчал, ковыряя ногтем жестяную шляпку на чемодане. Потом прикинулся дураком.
– Их, молодых-то, много, – сказал он протяжно. – Не знаю, про какую вы балакаете… Про энту, что ль, с какой вы жили?
Но Тихон Ильич уже оправился.
– Жил я ай нет – это не твоего, свинья, ума дело, – ответил он, и так быстро и внушительно, что Дениска покорно пробормотал:
– Да мне одна честь… Я ведь это так… к слову…
– Ну, значит, и не бреши попусту. Людьми сделаю. Понял? Приданого дам… Понял?
Дениска задумался.
– Вот съезжу в Тулу… – начал он.
– Нашел петух земчужное зерно! На кой ляд тебе Тула-то?
– Дюже