Последний день осени. Влада АстафьеваЧитать онлайн книгу.
когда внутри никого не было, она ведь пустовала, пока Павловские жили в коттедже. Неизвестный подсыпал снотворное… Куда? Только в воду, других вариантов нет. Егор помнил, что бутылка была запечатана, когда он взял ее из холодильника. Однако это ничего не гарантировало, только усыпляло бдительность. Неизвестный мог заменить обычную бутылку на подготовленную им – или использовал тонкий шприц, чтобы ввести снотворное в воду, купленную охранниками.
Егору хотелось проверить свою теорию, получить уверенность, которая ничего бы уже не изменила, однако вернула бы ему хоть какой-то контроль над ситуацией. Казалось, что сделать это так просто – вот же эта бутылка, он не выпил все, воды хватит для анализа! Однако Егор остановил себя, прекрасно зная, что это ловушка. Тот, кто сумел пробраться в квартиру и подсунуть снотворное, наверняка наблюдал за ним. Он знал, когда Егор отключился, и без труда пробрался сюда, чтобы заменить воду со снотворным на обычную. Сам Егор так и поступил бы…
Идеальное исполнение указывало на профессионала такого уровня, который Егор недавно считал невозможным для этой ситуации. Того, кто сумел бы издеваться над Ритой, оставаясь невидимым для ее наблюдателей…
Воспоминание о Рите хлестнуло плетью, заставило перевести взгляд на мониторы. Нельзя сказать, что Егор потерял так уж много времени, раздумывая о собственных проблемах, но даже за это ему было стыдно. Ему следовало сразу подумать о ней, ведь все это наверняка затевалось не для того, чтобы охранник на полу отоспался!
Взгляд на мониторы чуть успокоил его, показал, что в квартире на десятом этаже не было погрома – ни разбросанных вещей, ни разбитой мебели, ни пятен крови на полу. Дети спали в своих кроватках, разноцветный ночник позволял разглядеть их спокойные лица. Рита тоже вроде как не пострадала… на первый взгляд. Увы, на первом взгляде спокойствие и закончилось.
Она была в гостиной перед работающим телевизором. Вот только Рита не сидела в кресле или на диване, она стояла на коленях в центре комнаты, мерно покачиваясь. Она закрыла лицо руками, и Егор не мог сказать наверняка, все ли с ней в порядке. Но ее поза и сгорбленные плечи намекали, что она плачет.
Наблюдателям было запрещено вступать в прямой контакт с семьей Павловских. Исключение было всего одно – непосредственная угроза жизни. Сейчас Рите точно ничего не угрожало, даже если кто-то до нее добрался, он уже ушел. А у Егора даже не было гарантий, что она плачет из-за чьего-то вторжения! Может, у нее очередной нервный срыв, один из многих?
Поэтому Егору следовало остаться в служебной квартире, а он не мог. Он чувствовал себя виноватым – и он злился. Его, со всем его опытом, уделали, как вчерашнего щенка! Платить за это пришлось Рите… Оставшейся в одиночестве, уставшей от всего, запуганной каким-то уродом, в которого никто раньше не верил. Вот и как при таких обстоятельствах держать дистанцию?
Часы подсказали, что еще не слишком поздно – всего-то одиннадцать! Получается, Егор отключился на пару часов, и