Аромагия. Книга 2. Анна ОрловаЧитать онлайн книгу.
кожа так и просила эпитет «мертвенная», а у запавших глаз сгустились чернильные тени. «Бледная немочь!» – как говаривала моя няня. Бабушка просторечные выражения не одобряла, но тоже качала головой и прописывала мне для укрепления сил настойку женьшеня.
Хм, а вот это мне совсем не помешает, желательно курсом. Впрочем, нет, возбуждающие средства не стоит использовать, если нервы не в порядке, а в последнее время назвать себя спокойной и уравновешенной я не могла. Лучше уж сделать упор на валериану и пустырник – хороший сон стирает усталость значительно эффективнее, чем стимуляторы.
Теперь немного масла мяты и базилика, чтобы окончательно изгнать докучливую боль и вернуть румянец бледным щекам, на губы капелька бальзама с маслом корицы (отчего к ним сразу прилила кровь, а нос защекотал пряный аромат), ярко-голубое платье… Пожалуй, я готова.
Завтрак прошел в гнетущей атмосфере. Ингольв угрюмо молчал, Петтер не отрывал взгляда от тарелки, зато мой драгоценный свекор разливался соловьем, рассуждая о бесстыдстве хелисток, понося работающих женщин, а также клеймя аромагию.
Ингольв мрачнел с каждым словом. Надо думать, целиком и полностью признавал правоту отца, хоть и пока не торопился поддакивать.
– Прошу меня извинить! – Не выдержав, я встала. – Я не голодна. Дорогой, я буду в «Уртехюсе».
– И что ты там будешь делать? – хмыкнул свекор, со значением прошуршав страницами газеты. Видимо, намекал на вчерашнюю статью. Подозреваю, что он вырезал ее и поместил в рамочку.
– Мирра, сядь! – будто ударил меня в спину злой голос Ингольва.
Боги, милосердные мои боги, ну сколько можно?! Я и так все время молчу и терплю, терплю и молчу, лишь изредка позволяя прорываться истинным чувствам. Кажется, муж совсем не выспался (любопытно, чем занимался всю ночь?) и теперь собирался сорвать на мне свое дурное настроение.
– Дорогой, но я уже сыта.
– Я сказал, сядь! – повысил голос он.
Будто собаке приказал!
Пришлось усесться на краешек стула, сложив руки на коленях и выпрямив спину.
Что нужно от меня Ингольву, неужели меня сегодня унизили недостаточно?!
Однако он обратился вовсе не ко мне.
– Отец, немедленно извинись перед Миррой! И я больше не хочу слышать о той статье. Ни слова!
Потрясенное молчание было отмщением за многие минуты унижения, которые мне довелось пережить в этом доме.
– Вот еще, с какой стати?! – наконец обретя голос, возмутился свекор, в самое сердце пораженный «предательством» сына.
Однако Ингольв и не подумал отступить. Напротив, он побагровел, сделавшись поразительно похожим на отца, и раздельно проговорил:
– В этом доме хозяин я. И если я сказал извиниться – значит, ты извинишься. Сказал выбросить газету – выбросишь. Ясно?
Резко побелевший господин Бранд пошел пятнами и судорожно кивнул.
Каюсь, теперь наступил мой черед прятать мстительную улыбку. Для меня