Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи. Инесса ПлескачевскаяЧитать онлайн книгу.
может балерина быть ленивой? – удивляюсь.
– А когда тебе нечего делать, потому что все само получается.
– Настолько щедро одарила природа?
– Да.
Борис Акимов соглашается:
– Для балетного актера физиология, «физика», большое значение имеет. А если еще и в сочетании с таким внутренним даром, когда внутри есть еще и эмоции очень хорошие, сильные, то это дает, конечно, потрясающие результаты и воздействие на зрителя. – Немного задумавшись, он добавляет: – Балерин много хороших, но вот уровня Майи Плисецкой – единицы.
– Майя Михайловна говорила о себе, что была «с ленцой», заниматься и репетировать не любила, это правда?
– Она любила это говорить. Я слышал это, дескать, «я не люблю вообще репетировать, я люблю сцену, танцевать». Знаете, все-таки она была, несмотря на такие высказывания, труженица настоящая. Потому что то, что мы видели на сцене, конечно, без репетиций, без зала, без труда невозможно. Она, может быть, с какой-то легкостью это все делала. Некоторые балерины… там сплошной пот и кровь в зале, они по много раз повторяют. Она по многу раз действительно не повторяла, потому что безумно талантлива была. – И еще раз: – Безумно талантлива.
Знала ли о своем «безумном», по выражению Бориса Акимова, таланте сама Плисецкая? Несомненно. Понимала ли, что для многих балерин она в некотором смысле – эталон, образец для подражания (не сразу, конечно, не с первых лет, но очень быстро)? Без сомнений. А были ли у нее самой такие эталоны и образцы в балетном мире? Балерины, которые восхищали и заставляли работать над собой – над техникой и образом? Да. Первым своим кумиром Плисецкая называла Марину Семенову: «Это была богиня для нас, потому что лучше Семеновой никто не танцевал. Особенно тогда, когда балет был совсем не интересный. Мы сейчас смотрим пленки – это на смех курам. А Семенова в 1930 году перевернула всё. Какие-то балерины были вынуждены просто уйти со сцены. Никто столько не сделал в истории балета, как Семенова. Она смела старый балет. Семенова репетировала со мной “Спящую красавицу”, и очень многое я восприняла. Она мне как-то сказала: “Я не ожидала такого подчинения”. Потому что я никому не подчиняюсь. Значит – не верю. Если я подчинялась, вот так, как ей, значит – авторитет». И называла еще два имени – Галина Уланова и Алла Шелест. И обязательно добавляла: «Все они ученицы Вагановой».
Агриппина Яковлевна Ваганова – отдельная и очень важная, хотя и очень короткая, страница в биографии Майи Плисецкой. «У Вагановой вообще мало было способных учениц. Ваганова делала балерин почти из ничего. Даже с никудышными данными они знали, как надо делать. Многие, кто тогда были наверху положения, сегодня танцевали бы в кордебалете». Плисецкая отмечала еще одну интересную особенность Вагановой-педагога: она не давала ученицам «сколки» со своей манеры, оставляя и поощряя в каждой своей воспитаннице индивидуальность, и поэтому все ее артистки были разными.
Ваганова