Смерть пахнет сандалом. Мо ЯньЧитать онлайн книгу.
того ли нам было, чтобы слушать его лепет? Да и смели ли мы слушать его? Задушит его веревка, он возрадуется, а нам несдобровать. Может, государь и пощадит нас, а вот его превосходительство Ван – вряд ли. В смятении развернув орудие казни и встряхнув его, мы с бабушкой подняли замок. После прикосновений государя и его жен эта штуковина неожиданно прибавила в весе. Каждый из нас держал один конец сыромятной тесемки. Заранее выверенными движениями мы сперва встали лицом к сидящему на помосте государю и его женам, потом – лицом к сановникам и министрам, наконец – лицом к коленопреклоненным евнухам и фрейлинам. Все как в театральном представлении. Тут ведающий казнями старший евнух вместе с начальником министерства наказаний его превосходительством Ваном, переглянувшись, возгласили:
– Начать казнь!
Вот уж и вправду Небо услышало наши молитвы. Сверкающий железный обруч пришелся прямо по голове Сяо Чунцзы, не свободно и не туго. Надели мы засов на него без особых усилий. Выразительные глаза Сяо Чунцзы выглядывали как раз через два отверстия обруча. Нахлобучив обруч на провинившегося, мы с бабушкой Юем отступили на шаг, натянув сыромятные тесемки. Сяо Чунцзы еще лепетал:
– Братцы… Братцы… Доставьте радость…
До него ли было кому-то в этот момент! Твой отец смотрел на бабушку Юя, бабушка Юй смотрел на твоего отца, мы понимали друг друга без слов и лишь чуть кивнули друг другу. В уголках рта бабушки Юя заиграла легкая улыбка – его привычное выражение при выполнении работы. Он палач благовоспитанный. Легкая улыбка – сигнал к действию. Мускулы руки твоего отца тут же напряглись, но лишь немного, и сразу чуть расслабились. Профану эти наши напряжения в основном незаметны, но на самом деле бечевка все время должна натягиваться… Сяо Чунцзы издал странный звук, пронзительный и высокий, превосходящий по громкости волчий вой в зверинце. Мы понимали, что государю и его женам этот звук понравился, и стали потихоньку натягивать и отпускать бечевку – это было не столько убиение человека, сколько извлечение музыкантом-виртуозом увлекательных звуков из своего инструмента.
Этот день пришелся как раз на осеннее равноденствие. Голубое небо, яркое солнце, вокруг красные стены и глазурованная черепица, все ослепительно сверкало, как огромное зеркало, отражающее небо и землю. Неожиданно я почувствовал бьющее в нос зловоние и тут же понял, в чем дело: этот ублюдок Сяо Чунцзы еще и наделал себе в штаны. Твой отец украдкой окинул взглядом помост и увидел, что глаза государя
Сяньфэна округлились, лицо сделалось цвета чистого золота. Из его жен кто смертельно побледнел, кто разинул зияющие, как черные пещеры, рты. Сановники и министры стояли, вытянувшись в струнку, и дыхнуть боялись. Евнухи и фрейлины стукались лбом о землю в поклоне так быстро, будто толкли чеснок, а несколько слабонервных уже упали в обморок. Мы с бабушкой Юем обменялись взглядами и снова поняли друг друга без слов. В этой ситуации мы думали почти одинаково. Настало время, чтобы Сяо Чунцзы получил за свою вину